– Почему они не напали на нас, пока мы бродили по джунглям? – дрожащими губами спросила Елизавета Эриковна, женщина нервно смяла ткань рубашки и во все глаза смотрела на Степана Анатольевича.
У неё шок. И не только у неё. У всех.
Буквально час назад у нас был дом, у каждого своя квартира, где всё ясно-понятно. Родное и дорогое. А теперь… А теперь ничего этого нет. Погибли люди. И смерть их была страшна…
– Потому что гориллы видели, как застрелили их собрата. Да, они могли кинуться на нас всем скопом. В этом случае погибло ещё больше людей. Но и приматы понесли бы потери. Выходит, раз они решили просто следовать за нами, то терять ещё кого-то из своих не хотят, как и оставить нас в покое, – подала голос мама, устало опустившаяся на землю.
Люди последовали её примеру: сели прямо там, где стояли.
– Я наверх, – стараясь, чтобы голос не дрожал, и не дожидаясь ответа, подошла к дереву с низкими ветками. Мне нужно было что-то делать, иначе нервы сдадут и я просто разревусь.
Подняться по шершавому стволу, оплетённому лианами, оказалось проще простого и не заняло много времени.
Удобно устроившись на развилке между ветками, перехватила лук.
И замерла в оцепенении. По коже пробежал холодок. Резко вскинув голову, вгляделась во тьму.
Тёмная монструозная фигура сидела аккурат напротив меня.
Наши взгляды встретились.
Вожак горилл, а это был точно он – по его позвоночнику шла едва заметно мерцавшая синяя полоса, – оскалил страшные клыки и утробно зарычал.
Медленно-медленно, чтобы не спугнуть врага, поймала его в прицел.
Тетива мягко пошла назад. Мышцы спины напряглись.
Вдох.
Выдох.
Палец лёг на спусковой крючок релиза…
Глава 12
Палец лёг на спусковой крючок релиза…
Секунда, вторая.
Выдох.
И-и… я убрала руку. Опустила лук.
Монстр, до этого готовый спрыгнуть, явно догадавшийся о моих намерениях, замер. Оскалился.
И я, поддавшись интуиции, тоже: ощерила зубы и тихо зарычала.
На его лице проступило что-то похожее на удивление.
Так и смотрели друг на друга. Он едва слышно урчал, я хмурилась.
"Вы убили моего брата!" – вдруг раздалось прямо в моей голове!
Я чуть с ветки не свалилась! Офигеть!
Шокировано распахнула глаза.
"Рра-рр. Съедим. Мы вас всех съедим. Сладкое мясо…"
Я, не уверенная, что получится, сформулировала мысли чётче и ответила:
"Сами виноваты. Мы хотим жить. Потому будем защищаться! Вы убили моих друзей! Око за око. Зуб за зуб!"
Едва заметная синяя полоса на его голове засияла ярче.
"Око за око? Вы – еда!"
"Вы тоже наверняка ничего так на вкус…"
И снова между нами разлилась тишина, прерываемая тихими разговорами людей, сидевших на поляне, и шумом, которым всегда полнились джунгли.
Существо, внешне похожее на земную гориллу переростка, наконец-то разродилось пренебрежительным фырканьем. И, более ничего не сказав, медленно начало спускаться по стволу дерева, ловко перебирая лампами.
"Ещё придём", – донеслось до меня едва слышно, и чудовище, грозно рыкнув на прощание, скрылось среди густой листвы. Следом за ним мелькнули ещё несколько мощных теней.
Я же, отмерев, с трудом пошевелилась, ощущая, как от напряжения свело мышцы шеи и между лопаток. Устало потёрла рукой лицо.
Что это сейчас такое было? Я действительно общалась с монстром? Или это шутка воспалённого воображения? Нет, всё правда. Почему, как, зачем? С чего вдруг именно мне привалило "счастье" понимать местное зверьё? Если анаконду в своём сне я считала каким-то мороком, то вот этот диалог точно был самый настоящий.
Спустившись на поляну, подошла к дяде Стёпе. Он вместе с Лёшкой сторожили проход.
– Они ушли, – спокойно оповестила я их.
– В смысле? – обернулся ко мне Алексей.
– В прямом. Но в покое нас не оставят. Завтра вернутся и будут идти рядом.
– Откуда ты это знаешь?
– Поговорила с их вожаком.
Лица собеседников натуральным образом вытянулись.
– Я думал, ты только во сне со своей змеюкой беседы ведёшь, – протянул Вишневский.
– Если бы… Если бы, – вздохнула я, чувствуя, что всё – мой моторчик едва жужжит.
– Он прямо разговаривал, как мы?
– Мыслесвязь. Пасть он только скалил.
– Узнала ещё что-то важное?
– Ну, они хотят нас всех съесть. Их главарь жутко зол из-за смерти собрата.
– Дык они и наших скольких порвали, страшно представить! И ведь не вернуться, не похоронить как положено, – скорбно покачал головой Степан Анатольевич. – Если эти твари такие умные, могли же догадаться, что и у нас тоже есть зубы.
– Посчитали нас лёгкой добычей? – пожал плечами Лёшка.
– Да уж, – хмыкнул Вишневский. – Диана, ступай. На тебе лица нет. Иди, поспи.
– Хорошо. Но кому-то надо подняться на дерево, оттуда обзор лучше, – не стала спорить с ним я, чувствуя, что едва стою.
– Да, так и сделаем. Не переживай.
Я прошаркала к родным: мама и дедушка сидели рядом, прислонившись спиной к стене из плотно сплетённых лиан. Положив на землю свой Hoyt и колчан со стрелами, устроилась между ними.
– Ты как, внуча? – приоткрыл один глаз деда.
– Я, оказывается, не только во сне беседы с монстрами веду.
– Даже так? – совсем не удивился он.
– Ага, – и зевнула. – Странный мир, странные дары. Как нам здесь выжить? А если сдаться и умереть? Очнёшься ли дома?
– Что за мысли?! – мама резко распахнула глаза и строго на меня посмотрела.
– Я впервые видела, как умирают люди. Хочется верить, что это всё какой-то кошмар. Всего лишь сон, пусть и реалистичный до жути.
– Это жизнь, дорогая. Мы тут по-настоящему, – проскрипел деда. – Не сон. Совершенно точно нет. И мысли о смерти отставить! Неча фигню в голове пестовать. Насчёт дара, ежели он даден тебе, значит, так нужно. Твои способности помогут нам всем выжить.
– Ок, – вздохнула я, – Давайте поспим? – стоило прикрыть веки, как я практически в ту же секунду уплыла в объятия бога сна.
– Дианочка! – кто-то потряс меня за плечо, я с трудом разлепила тяжёлые веки. Напротив меня было встревоженное лицо мамы. – Кажется, у тебя температура, – и потрогала мой лоб, чтобы убедиться. – У нас есть жаропонижающее? – обернулась она к кому-то, стоявшему позади неё.
Вскоре надо мной склонился Геннадий Петрович с градусником в руке.
– Тридцать девять и три, – нахмурился он. – Диана, тебе нужен покой и много питья. Двигаться дальше сейчас нельзя.
Люди, и без того подавленные гибелью соседей, приняли новость без возражений. Смерть тех, кто побежал в