Сбитые простыни, упавшая подушка, я без сил лежу на своем диване. Влажные волосы прилипли к лицу. Яркий солнечный день заглядывает в окно. Девять часов?! Я впервые в жизни проспала на работу! Я вскакиваю и через мгновение понимаю, что я в отпуске и никуда не надо спешить. Я вспоминаю свой сон, и вчерашний вечер. Мне приснилось? Или это правда? Мамы нет дома. На столе записка «Ушла на рынок. Скоро буду». Там же, на вышитой скатерти лежит тоненькая папка. Я беру ее в руки и открываю.
Сухие казенные фразы: «Гражданин Аристархов Александр Георгиевич…на основании заключения генетической экспертизы… признает дочерью гражданку Сазонову Полину Александровну, дочь Сазоновой Татьяны Владимировны… ». Я раз на десять прочитываю текст верхнего листка из папки. «Подонок! Тридцать лет я была ему не нужна! Экспертизу потребовал! Он – что, считал мою мать шлюхой? Ну, нет! Пусть катится туда, где был все эти годы!» Я, в сердцах, швырнула папку на стол. Папка раскрылась, и листочки с напечатанным текстом веером упали на пол. Я наклоняюсь и поднимаю бумаги. Первый лист – завещание. Если документ об установлении отцовства поверг меня в шок, то завещание – в полный ступор. Я опустилась на пол рядом с ножкой стола, где меня и обнаружила моя мама.
– Полиночка! Что с тобой! Ты проснулась? Вставай, пойдем завтракать,– мать тормошила меня и несла всякую околесицу.
– Мама! Это – правда или мне снится страшный сон? Ущипни меня, чтобы я вернулась в нашу прежнюю жизнь.
– Полина, прости его, если сможешь. Он – твой отец. Он наказан, и получил больше, чем заслуживал.
– Что получил?
– У него семья погибла. В газете печатали, он специально привез газету для тебя. Хочешь почитать?
Статья была напечатана на самой первой странице «Комсомольской правды» и называлась «Катастрофа в Альпах». Большие черные буквы легли на всю ширину страницы.
«Вчера, 17 января, в Альпах обнаружены обломки самолета, принадлежавшего известному олигарху Аристахову Александру Георгиевичу. Самолет потерпел крушение два дня назад. На борту самолета находились старший сын и дочь олигарха, его невестка и внук. Самолет упал в горах в условиях плохой видимости. Поиски пропавших людей продолжались два дня. Спасатели обнаружили обломки в узком труднодоступном ущелье. Выживших нет».
Я всматривалась в большую черно-белую фотографию: обломки железа на снегу и серых камнях. На переднем плане стоит круглолицый мужчина в комбинезоне, он первым обнаружил место аварии. Жизнерадостное лицо спасателя – контраст с грудой железа, под которой, вероятно, еще лежат тела погибших людей. Я перевожу взгляд на другую фотографию, снимок сделан на берегу моря. Молодые люди улыбаются в объектив, рядом с красивой женщиной стоит ребенок, мальчик лет пяти. У меня щемит сердце. Фотограф поймал в кадр мгновения короткого счастья, отпущенного судьбой этим людям.
– Сколько им было лет? – спрашиваю я маму.
– Его сын – старше тебя на десять лет. Был старше, – добавляет мама. – А дочери, Марианне, было двадцать пять. У твоего отца были еще двое детей. Один сын от первого брака, родной брат тем, упавшим в самолете. Он погиб три года назад в автомобильной катастрофе. А последний его ребенок от второй жены умер в младенчестве, он родился с каким-то пороком. На обороте в газете большая статья об их семье. Дочь через месяц собиралась выйти замуж. Это я виновата! Я всю жизнь молилась, чтобы он остался один. Господи, прости меня! Нет мне прощения! До конца своих дней я буду замаливать свой грех. Потому я согласилась, поговорить с тобой. Раньше я думала, что никогда не смогу его простить.
– Понятно, почему он вспомнил обо мне!
– Дочка, прости его. Он специально приехал в Россию, увидеть тебя и подписать документы.
– Ну, конечно, таким, как он, нет достойного места в нашей стране.
– Поля, он лечится в онкологической клинике, в Израиле. Твой отец умирает, будь к нему милосердна, в тебе течет его кровь. Он дал тебе жизнь.
– Мама, а ты прочитала его завещание и мой брачный контракт? Это же полный бред!
– Я не такая умная, как ты.
– Хорошо, я тебе поясню. Меня принуждают выйти замуж за незнакомого мне до сей поры Сломинского Игоря Львовича. Интересно, не за него ли собирались выдать замуж Марианну? Не удивлюсь, если так. В предлагаемом брачном контракте оговаривается каждая мелочь. Не написано одно: хочет ли Игорь взять меня в жены? Возможно, с ним обсуждали этот вопрос, и мой жених согласен. Ради денег можно жениться на гиппопотаме. А хочу ли я? Папочку мои желания не интересуют. А дальше, я должна родить в браке со Сломинским «одного или более детей». И тогда мои дети получат имущество Аристархова! А получат они… Мама, неужели он и в самом деле так богат! Уму непостижимо, где и как же ты с ним познакомилась?
***
«Дочь меня спросила, как я познакомилась с Александром. У меня потемнело в глазах от тьмы, что навалилась на меня. Господи, сделай так, чтобы Полина никогда не узнала правды! Я не могу лгать ей! А рассказать Поле то, что произошло тогда – свыше моих сил. Бедная моя девочка!
Александр Аристархов умирает. Месяц назад мы снова встретились с ним. Я не сомневалась, что он найдет нас с Полинкой, куда бы мы ни прятались от него. Все эти годы меня утешала и согревала мысль, что мы ему не нужны, и он никогда не станет искать нас.
У него было четверо детей, рожденных от законных жен! И всех смерть забрала себе. Она услышала мои молитвы. Я понесу кару, но об одном прошу Бога: пощадить Полину, она ни в чем не виновата. Правильно ли я поступила, согласившись сказать ей, кто ее отец? Я согласилась не из-за его денег.
В мае Александр специально приехал, чтобы поговорить со мной. Он сидел напротив меня в роскошном люксе нашей лучшей гостиницы, как всегда одетый элегантно и дорого. Он него пахло изысканным парфюмом, холеные руки в дорогих кольцах лежали на столе. Весь облик его дышал благополучием и богатством. Но я читала на его постаревшем лице следы обреченности. На столике перед ним лежала большая фотография Полины.
– Можешь торжествовать, я раздавлен и уничтожен. Мне осталось немного, врачи и