А он, оказывается, до сих пор любит Лизу.
Наверное, он расстанется с Кирой. Да, несомненно, расстанется. Но Полина здесь ни при чем.
И плакать не о чем. Хотя она для Роберта была и останется одной из многих «бесцветных» женщин. Счастье, что это случилось: эта встреча, эта ночь, эта воплощенная мечта. Никто теперь не отнимет у Полины память о ночи настоящей любви. Не каждой женщине так повезло в жизни!
Лицо Андрея выражало такое, что Марина, не дав ему открыть рот, заговорила сама.
– Всё! Хватит! Я никогда больше не возьмусь ни за какие, самые невинные, расследования!
– Ты не возьмешься? Да ты без этого ни жить, ни писать не можешь!
– Вот ещё! Я совершенно спокойно могу просто из головы придумать такие занимательные сюжеты, что тебе и не снилось.
– Ага, а потом, совершенно случайно, угадаешь реального убийцу из жизни? И опять придется доблестным органам тебя спасать? А мне сходить с ума от страха за твою жизнь?
– Андрей, если тебя так пугают совпадения моих детективных историй с жизнью, заметь, чисто гипотетические совпадения, то я могу…
– Заняться рукоделием?
– …перейти на женские романы.
– Что, прямо сейчас?
– Да. Прямо сейчас. А что такого? У меня уже одна идея возникла. Роман про музыканта. Джазового, конечно. Обожаю джаз! Кстати, пора уже и Сашу вывести на концерт. Давай присмотрим что-нибудь из мэйн-стрима. Итак, роман будет под названием… Дай подумать… «Блюз для трубы и любящего сердца». Нет, лучше не трубач, а саксофонист. «Блюз для саксофона и любящего сердца» – прекрасно звучит!
– Как-то длинно для книги, не находишь? – Андрей решил поддержать шутку жены.
– Ничего, потом сократится в процессе работы, само как-нибудь ляжет, лишь бы со словом «блюз». Кстати, музыка в книге не слышна, придётся словами её описывать. А вот стихи.. Стихи отлично подойдут. Я же могу свои стихи вставить в следующий роман! Это будет роман о женщине с поэтическим даром, тонкой и деликатной и оттого – несчастной. Такая грустная осенняя история.
– Ого! Уже и вторая идея готова! А где ты собираешься публиковать свои шедевры?
– Андрей, у тебя последнее слово – шедевры – в кавычках?
– Нет, что ты! – Андрей сделал абсолютно серьёзное лицо. – Ты у нас – признанный мастер. Но формат «Кредо» не подходит для чистой беллетристики. Мелкие издательства после кризиса восьмого года утонули, а в крупные нам не пробиться. Или придется годы потратить на их осаду.
– Издам малым тиражом на средства спонсора. Мне буквально только что поступило предложение, от которого я решила не отказываться.
– Марина! Ты шутишь? Какого ещё спонсора! Это часом не наш конкурент – «Квадрат Квадратыч» из «Катрен» к тебе подкатился?
– Ого! Как глаза-то засверкали! Успокойся! Перестань руками размахивать. Ты Сашин гербарий уронил, все листья разлетелись, – Марина нагнулась, собирая сухие листья. – …«Вальс осенних листьев».
– Что? При чем здесь вальс? – Андрей машинально кинулся ей помогать, он тоже вложил труд и нервы в это Сашино изделие.
– Второе название готово, для второго романа, – Марина распрямилась, забыв положить листья на стол, взгляд её устремился куда-то в пространство. – А третий герой будет художником… Или лучше – программистом?..
Андрей в изумлении хлопал глазами, держа пальцами в растопыренных руках по паре листиков. Марина вернулась от фантазий к реальности и аккуратно свободным мизинцем поставила на место отвисшую челюсть мужа.
– А спонсором вызвался быть Виктор Александрович Краснов.
– Папа?
– Ну да. Он был действительно очень встревожен, говорил так взволнованно: «Марина, я настоятельно прошу вас перейти на вымышленные истории. Даже если ваши книги проиграют в популярности, семейное благополучие заслуживает этой жертвы. Со своей стороны я обещаю, что они будут напечатаны не слишком малым тиражом, скажем в сотню-другую экземпляров, и разосланы по библиотекам Москвы и Московской области». А если Краснов сказал…
– …Он так и сделает. А ты что ответила?
– Поцеловала его в щечку и попросила 10 авторских экземпляров. Для подарков родным и близким.
– То есть вы договорились? Ты отцу пообещала? – наседал Андрей.
– Да. И я тоже сдержу слово.
Они обнялись, на пол посыпались обломки листьев.
– Гербарию конец, – опять одновременно подумали и сказали Марина и Андрей.
Кира.
Я всегда знала, что выйду замуж за Роберта. Во-первых, мы были с ним одного круга, во-вторых, наши родители дружили семьями, в-третьих, мы даже были с ним родственниками. Не подумайте ничего плохого, кровного родства между нами не было: мой отчим приходился Роберту двоюродным дядей. В-четвертых, было много других веских причин, по которым он должен был жениться на мне, когда я вырасту. Я в этом не сомневалась с самого раннего детства. Он был старше меня на 3 года. Мы росли с ним вместе. И я всю свою жизнь любила его…
Мой отчим был директором крупного завода в Новосибирске. У нас была большая квартира в центре города, в старом доме, с высокими потолками, с просторными комнатами. Девичья фамилия моей мамы была Разумовская. Она действительно происходила из рода князей Разумовских. Как уцелела семья деда в огненном вихре революций, непонятно? Возможно, потому что дед был известным ученым, его имя упоминалось в Большой Советской Энциклопедии, 30 томов которой стояли у нас дома на почетном месте. Возможно, и потому что дед был крайне жестким человеком, я бы сказала – деспотом. Никто в доме не смел перечить его воле.
Моя мама вышла замуж в первый раз исключительно по указке своего отца. Мой биологический отец был молодым и подающим большие надежды ученым. Он погиб при испытаниях в институте ядерной физике, когда мне было 7 месяцев. Он него у меня осталась фамилия – Полтораднева и большой портрет на стене моей комнаты. Я, естественно, не помнила отца, и всегда хотела, чтобы мама меня записала на своего второго мужа. Они были Вершиниными. Фамилия Вершинина мне нравилась гораздо больше, чем Полтораднева. Я терпеть не могла свою фамилию, но мама была непреклонна. «Ты должна помнить своего отца, гордиться им. Он погиб во благо науки», – непременно отвечала мать на мои просьбы.
Как во всяком стаде была у нас своя «паршивая овца» – младшая сестра мамы Светлана. Она когда-то была отличницей в школе, примерной девочкой и шла на медаль. Где она познакомилась с выпускником автодорожного техникума Павелицким Юрием, неизвестно. Неизвестно, где они тайно встречались. Результат их встреч обнаружился, когда Света училась в выпускном классе. Прерывать беременность было уже поздно. Разразился скандал. Свету отчислили из школы. А её возлюбленному грозила тюрьма, если он не женится