От вина и сытной еды меня потянуло в сон. Галина сидела рядом, подперев голову руками. Сквозь дремоту я слышу её голос.
– Да ты у меня совсем сморилась…
Голова моя касается подушки, я проваливаюсь в мягкое облако и засыпаю. Мне снится, что я лечу над зеленым лугом, легко лечу, захочу и взлетаю, захочу – на траву ложусь. И вдруг я падаю вниз, резко, ударяюсь о землю с громким стуком.
Я открываю глаза. Где я? Незнакомая комната с белёными стенами, окно, прикрытое шторами, я лежу на кровати с никелированными спинками, утопаю в перине. У окна растет большой фикус в кадке. Я что, перенеслась в прошлый век? Глаза выхватывают яркое пятно на стене. Это афиша, афиша концерта Никиты Чернова. Я начинаю вспоминать.
– Проснулась, прости, разбудила тебя, табуретку уронила.
– Который час?
– Четвёртый час.
– Мне домой пора ехать.
– А может, останешься?
– Нет, хочу вечером на концерт в филармонию сходить, билет купила. Ещё успею, – немного соврала я: на концерт я собиралась завтра.
– Ой, пятисотку свою не забудь, на столе лежит. Выручила ты меня тогда, не знаю, как благодарить. Я на все концерты Никиты езжу, когда он в наших местах выступает. И даже автограф взяла однажды. Обычно заранее беру билеты, а в этот раз не получилось. И вдруг в кассе объявили, что остались только самые дорогие билеты, а мне денег не хватает. У них прощальное турне, да и лето, вот народ и повалил.
– Вы любите музыку?
– Люблю. Я и сама когда-то пела. Но давно это было и быльём поросло. Пойдем, я провожу тебя.
Галина подаёт мне увесистый пакет с гостинцами. Мы выходим во двор. За забором я вижу огромные кусты цветущей сирени в соседнем дворе.
– А сирени у вас нет?
– Нет, муж мой терпеть не мог запах сирени, я и вырубила кусты, давно вырубила.
– Как можно не любить сирень? Она такая красивая!
– У него что-то вроде аллергии было на сирень. Сознание даже иногда терял от её запаха. Хочешь, я тебе пионов или ирисов нарву?
– А можно мне сирени веточку у соседей ваших сорвать? Мама любила сирень.
– Конечно, можно. Там никто не живет, вряд ли хозяйка того дома когда-нибудь здесь появится. – Галина порылась в большой железной коробке на полке в шкафчике и достала связку ключей. – Мне ключи оставили, чтобы за домом присматривала. Этот маленький – от калитки.
Я открываю калитку. Дорожка, вымощенная рыжим кирпичом, ведёт к добротному дому с синими наличниками. Каждый кирпич окантован пробившейся в щели зелёной травой. Окна наглухо прикрыты мощными ставнями. Кусты цветущей сирени вольготно раскинулись перед домом. Я останавливаюсь. Это же дом с моей картины, с картины, которую вышила моя мама!
Я ставлю сумки на землю и медленно иду к дому, ступаю на высокое крыльцо. Большой ключ подходит к замку. Дверь открывается со скрипом. Я захожу внутрь, справа должен быть выключатель. Он не срабатывает, но я была в этом доме раньше! Я осматриваюсь в полутьме, узнавая вещи в просторной комнате. Раздается громкий щелчок, из пыльной лампочки бьет по глазам свет. Я обернулась, это Галина включила рубильник под электросчетчиком. Она стоит столбом, зажимая рот, потом вскрикивает.
– Господи, ты – дочь Тани! Как я сразу не догадалась!
– Чей это дом? – Спрашиваю я Галину.
– Твой.
В смятении я возвращаюсь домой. Автобус набит битком, я еле стою, согнувшись, на одной ноге в дверях. Тяжелый пакет оттягивает руку. Пузатый мужчина прижал меня к поручню. От него несёт потом и перегаром. Скорей бы доехать. Мне надо в спокойной обстановке переварить информацию.
Как бы не так! С пакетом гостинцев стою у своей двери, второй ключ не поворачивается в замке. О ужас, мастер говорил, что дверь можно вскрыть только автогеном! Звоню в соседскую квартиру, но тети Лиды нет дома. Опускаю большую сумку на пол, лезу в маленькую. Какое счастье! Визитка «Супердвери» завалялась в кошельке. Седьмой час вечера, но мне отвечает мужской голос.
– Не открывается? Какой адрес? А помню, вы поставили модель «200-БИС», – в голосе зазвучали уважительные нотки. – У вас ещё гарантия не истекла. Но мастера все на выезде. Вы часок-другой подождать можете?
Я в отчаянии чуть не плачу.
– Нет, не могу я ждать! Я из-за города приехала, стою тут с вещами. Может, подскажете телефон этой фирмы, как её, «Умелец»?
– «Умелец»? Да вы с ума сошли! Я сам сейчас приеду, только дверь не трогайте.
Он появляется через 20 минут, тот самый мастер, что руководил бригадой при установке двери. Мастер вынимает из кармана широкой куртки связку железок на круглом кольце, выбирает самую длинную и приникает к замочной скважине, потом берет другую, покороче. При этом он приговаривает:
– Сейчас, не волнуйтесь, дверь ваша не пострадает. Вы, девушка, главное, никогда не вызывайте «Умелец», они же раскурочат всё, замок менять придется. А у нас спецы такие, что простой шпилечкой могут любой замочек открыть, нежно, без повреждений.
Пока я соображаю, откуда берутся такие спецы, что могут шпилькой любые замки вскрыть, мастер выпрямляется и распахивает передо мной дверь. Замечаю у него на руке татуировку, какие-то буквы на пальцах. Ясно, сидел. Впрочем, мне это все равно. Я благодарю его и вхожу в квартиру.
– У вас кто-то ковырялся в замке, открыть, конечно, не открыл, но пластинку погнул, гад. Сейчас поправим. Вы не сомневайтесь.
Пять минут, не больше он колдует над замком, проверяет моим ключом – и отчаливает.
У меня даже бояться неизвестных взломщиков нет сил. Скорее в ванную, а потом упасть на диван и лежать-лежать. Ох, нет! Надо же сумку разобрать, пристроить гостинцы в холодильник. И только я прохожу в кухню, звонок в дверь. Да, что же это такое! Соседка, тетя Лида, вваливается ко мне.
– Даша, наконец-то, ты пришла!
– Ой, вы дома? А я в дверь звонила…
– В аптеку на Крылова ездила за бесплатным лекарством, только вот вернулась. С этими бесплатными одна морока: то за рецептом в поликлинике сидишь, то ездишь в аптеку. Нет бы на полгода дали, ведь диабет не проходит за месяц…
Видимо, выражение моего лица сказало ей, как мало меня интересует эта тема. Тетя Лида сама себя оборвала.
– Даш, я чо пришла сказать: к тебе мужчина два раз приходил.
– Какой мужчина, молодой красивый, волосы темные длинные?
– Нет,