Все, флешка уже в кармане, и этой информацией Шеф попользоваться не сможет. Комп выключается.
Сергей вытягивается в кресле. Сразу видно, что он очень устал, отдыхает. Охранник оглядел комнату.
– Вот, черт! – и понесся к окну.
«Я так и знал, что он клюнет на это! Створка окна приоткрыта. Не зря я трудился несколько дней над этой ручкой. Ну, и кретин! Я что, похож на идиота, собирающегося выброситься с третьего этажа прямо на асфальт? Быстро хватаю стул и по этой бритой башке – что есть сил! Готов. Теперь ключ. Вывалился на пол из руки охранника. Подбираю ключ. Сдергиваю с охранника черную куртку, стараясь не смотреть на голову. Он не шевелится. Бог даст, я не убил его насмерть. Вроде, дышит. Натягиваю куртку на себя. Теперь открыта дверь и в коридор, ступаю, как в холодную воду. Коридор пуст. Закрываю дверь. Никого. Внизу слышен шум и грохот. Подрались там, что ли? Неважно, мне это на руку».
– Эй, ты, остановись! Я буду стрелять! – слышу у себя за спиной.
– Я стою, не стреляйте!
Грохот выстрелов гулко отдается в пустом коридоре».
– Ну, вот и всё, – успел подумать Сергей, когда огнем обожгло правый бок…
***
Покончив с пирогом, гости мгновенно разбежались, у всех нашлись срочные неотложные дела. Марина получила возможность всласть расспросить мужа. Она никак не могла успокоиться.
– Как Серегин мог так ненавидеть Юлю, так жестоко мстить ей, и при этом прикидываться другом, даже влюбленным?
– А это такой вид страсти, он ее любил, а мстил отцу.
– Нет, чем такая подлая любовь – лучше честная вражда! Нет, каков Серегин, а еще – гений мирового кинематографа. Интриган, вор и убийца!
– Давай не будем больше о плохом. Органы разберутся, Серегин получит по заслугам. Думаю, что улик против него достаточно.
– А твой папа? Получается, что он не был в коме? А моя мама? Она была с ним в сговоре? Они обманывали всех нас!
– Вспомни, твоя мама ничего определенного никогда нам не говорила: состояние стабильное, надо надеяться. А в коме отец был, только не так долго. А когда очнулся, попросил твою маму скрыть это ото всех, решил, что таким образом можно будет подловить преступника.
– А! Понятно, поэтому и запретили все посещения, а вовсе не из-за карантина.
– Но Илья через Елену Алексеевну общался с отцом.
– Как же отец не побоялся, что Илья – предатель?
– Илья играл в открытую, он сам выложил свои планы относительно Евгении. И уезжал он действительно по поручению отца. А когда вернулся, сразу обратился к Федору Афанасьевичу, стал активно помогать следствию. Все, и Серегин в том числе, считали, что отец лежит беспомощный в клинике, а он руководил операцией. Они с Ильей сначала считали, что здесь замешан папин брат.
– Да, старший брат, Чеботарев Степан.
– Ты в курсе?
– Слышала от Федора Афанасьевича.
– Слышала – и ничего мне не сказала?
– А нечего было рассказывать. Федор Афанасьевич предположил, что существует связь между охранником Василием и Степаном Чеботаревым, так как они вместе на зоне сидели.
– Степан Чеботарев был намного старше отца, братской любви между ними никогда не было. Степан молодым попал на зону, связался затем с криминальным «авторитетом» Мишкой Круглым. Михаил пытался вымогать у отца деньги через Степана. Но не получилось у них, руки оказались коротки. Когда обнаружилась атака на компьютер, то отец заподозрил Степана Чеботарева. Илья по поручению отца ездил сначала на родину отца в рабочий поселок Тульской области, а потом куда-то в глубинку, где обитал Чеботарев. Там даже сотовой связи не было. О покушении на папу он узнал, когда возвращался в Москву. А версия о причастности Степана Чеботарева отпала. Илья выяснил, что Степан скончался два месяца назад от цирроза печени. Михаила Круглого хорошо прижал другой местный авторитет, Михаил сидел в своей «норке» и не высовывался лишний раз. Следовательно, навредить отцу он не мог.
– Федор Афанасьевич был в курсе, что твой отец вышел из комы?
– Конечно! Но общался он с ним тоже только через твою маму. И никаких протоколов, записей, отец боялся утечки информации.
– Ну, и мама, ну и Мата Хари! То, что твой папа доверился ей, делает честь его сообразительности. Но почему нам с тобой не сказали? Он родного сына в чем-то подозревал? Может, у него паранойя развилась после комы?
– Нет, отец очень обоснованно просил твою маму не говорить мне, потому что я не смогу это скрыть от тебя. А ты – очень эмоциональная и искренняя натура, и у тебя всегда все на лбу написано.
– У меня?! – Марина от возмущения глотала воздух открытым ртом.
– Так ведь это же комплимент, Маринка! Мы все тебя за это и любим. Ну, есть еще вопросы?
– Да. Клиника «Абсолют» целиком состояла из преступников? Маша говорила, что у них какой-то знаменитый профессор вел прием. Он тоже был замешан?
– Нет, прием в клинике вели для отвода глаз. С виду это была обычная клиника с неплохими специалистами, которые честно работали, не подозревая о делах, творящихся в стационаре. Они полагали, что там находятся на обследовании дети из области, по благотворительной программе. Так и было один раз, те дети давно разъехались. А заведующий, Сидоров, придумал, как делать деньги, скупая детей у спившихся родителей и перепродавая их за границу, якобы для усыновления.
– А, так они их сначала не крали, а покупали? Тоже – ничего хорошего.
– Да, но этот процесс протекал достаточно скрытно. Но ездить по городам и весям, отыскивая такие семьи, показалось его помощникам хлопотно. И они украли несколько детей. Их стали искать, Ситников объединил поиски в одно дело о пропавших детях, нашлись ниточки, ведущие к «Абсолюту», но прямых улик не было. После покушения на папу ниточки стали сматываться в один клубок. Начали следить за клиникой «Абсолют» из-за Ильи Константиновича, но Рогов не появлялся там, зато Серегин был частым гостем заведующего. Тогда его заподозрили в покушении, но он хитрый был и осторожный. Кроме дружбы с Юлей ему нечего было предъявить. А сегодня ночью Серегин прокололся. Самым умным себя посчитал, но ошибся.
– Всегда найдется кто-то умнее тебя. Гордыня – один из семи смертных грехов.
– Странно, папа на его счет тоже Библию вспомнил: «Не возжелай жену чужую».