– Нет, я решительно против. Марина останется дома, с Сашей.
– Да, ты, пожалуй, прав, – сдалась Марина, представив себя запертой на втором этаже, когда внизу идет перестрелка. И зачем ей это надо? Как же она устала за последнее время!
– Марина Николаевна, Вы послали мне фотографии. Что-то связанное с клиникой «Абсолют». Но я еще не добрался до почты. Не могли бы Вы сейчас продублировать…
Марина включила компьютер в большой комнате и скопировала папку с флешки. Понизив голос, чтобы не разбудить Сашу, Марина давала пояснения.
– Смотрите, это снимки прогулки детей в клинике «Абсолют», а это фото детей, объявленных в розыск.
– Интересно!
– И еще, обратите внимание, дети гуляют без матерей, потому что их родителей там нет. Это украденные дети!
– Возможно, не все, но эти трое – определенно.
– Федор Афанасьевич, как вы думаете, зачем им дети?
– Нелегально переправляют за границу. Прибыльное дело в наше время. А там – кого на усыновление, а кого и на пересадку органов, кому как повезет.
– И вы спокойно об этом говорите! Почему бездействуют наша доблестная милицейская служба? У них под носом гадюшник, и никому дела до него нет!
– Успокойтесь, с тех пор, как мы обнаружили сей «гадюшник», ни один ребенок не пострадал.
– Федор Афанасьевич, а отец Андрея был причастен к торговле детьми?
– Нет, конечно. Он согласился поделить здание, но никакого отношения к «Абсолюту» не имел.
– Значит, Рогов!
– Марина Николаевна, а давайте не станем делать преждевременных выводов, подождем немного. Посмотрим, кто придет за «забытым» диском в ваш коттедж.
Мужчины ушли. А Марина неожиданно для себя успокоилась. «Хорошо, что есть Федор Афанасьевич! Я уверена, он сделает все как надо. А Илья получит по заслугам: и за отца, и за Юлю, и за краденых детей! Евгению жалко. Не повезло ей, снова влюбилась не в того».
Спала она спокойно, без снов. Встала рано и пошла на кухню приготовить мужу что-нибудь вкусненькое. «Овсянка, конечно, полезна, но к чаю можно сделать яблочный пирог. Андрей его обожает. Так, по Ульянкиному рецепту: пачка маргарина, стакан сахара, четыре ложки сметаны, два яйца, два яблока, ванилин. Все есть, но яблоко одно. Не пойду в магазин, добавлю изюм. Лучше не отлучаться сейчас из дома». Она поглядывала на лежащий рядом телефон, но не прикасалась к нему: «Нечего дергать Андрея звонками, сам позвонит, как сможет». Марина играла с Сашей в кубики, когда позвонил Андрей: «Марина, все в порядке! Как ты, сильно переживала? Мы сейчас приедем». «Андрей, а кто же?.. Отключил телефон. Он сказал «мы», значит, приедут вдвоем, с Федором Афанасьевичем». Марина поставила на стол еще один прибор.
Они вошли в квартиру. Сначала Андрей, затем Федор Афанасьевич, за ними – невероятно, но факт! – Виктор Александрович Краснов (с забинтованной рукой на перевязи), Илья Константинович Рогов (без наручников) и широкоплечие охранники братья-близнецы Богдановы.
Марина забыла поздороваться и с открытым ртом опустилась на табурет.
– А вот и мы! – Андрей улыбался. – А пахнет как вкусно! Неужели яблочный пирог?
Марина спросила первое, что пришло в голову:
– А кто же диск забрал?
– Серегин.
– Серегин?.. Почему?..
***
Я всю жизнь терпеть не мог высоких женщин! Натерпелся я от них с детства. Не повезло мне, акселерация не коснулась нашей семьи. Я хоть до метра шестьдесят пять дотянул, а отец еще ниже. Маму он мне выбрал с большим трудом, на целый сантиметр ниже себя. Откуда мне взять ген высокого роста? Не было у меня также ни кудрявой гривы волос, ни музыкального голоса. Красивые девочки из моего класса даже не смотрели на Владика Герасимова.
В восьмом классе я впервые раз попытался завоевать любовь женщины. Людочка Литвиненко было чудо как хороша. При высоком росте, она была удивительно хрупкая: изящные длинные руки, ноги, шея. Кудрявая головка, огромные карие глаза, томные, как говорят «с поволокой», нежные сочные губки. Не пытаясь сравняться с дылдами ни в скорости бега, ни в подъеме тяжестей, я сосредоточился на интеллектуальной сфере. Мы с моим идеалом жили по соседству, я развлекал ее анекдотами всю дорогу до школы и обратно. Память у меня отличная, я прочитал все страницы юмора в журналах двух библиотек, Людочке пересказывал, что попроще. Разумеется – нес два портфеля, пыхтел, обливался потом, но умудрялся быть остроумным. Она не отказывалась ходить со мной, и я считал это достижением. Я пошел ва-банк, разбил копилку и попытался поразить ее своей щедростью. Каждый день я угощал ее мороженым, а в воскресенье приглашал в кино. Мороженое она ела, но от кино уклонялась. Перед кинотеатром был сквер, я мечтал, как мы пойдем с ней по дорожке мимо скамеек. И тогда весь город поймет, что мы дружим. Весь город! Мы дружим!
В тот день я решил быть настойчивым и заранее купил билеты на дневной сеанс. Но Людочка сказала, что ей надо помогать маме по хозяйству. Грустный, я потащился в кино с соседским Лешкой – не пропадать же билетам. Она сидела на скамейке с баскетболистом Вовой из девятого класса. Ростом он был под два метра, а мозгами мог сравняться с крокодилом – их было примерно с грецкий орех. Людочка ела свое любимое мороженое и не заметила меня. Она так смотрела на этого дылду! Я нырнул в кусты и подобрался к самой скамейке.
– А где этот, твой шибздик? – спросил Вова.
– Мой? Ну, ты сказал!
– А я думал, он тебе – того, нравится.
– Кто, Владик? Да он же ниже моих глаз!
Я пережил удар, но с тех пор я не люблю высоких женщин. Я научился мстить им. Я умел привлечь к себе внимание, но когда они считали, что снизошли до меня, я в душе презирал их и потешался. Везде, где не требовался высокий рост, я добивался первенства: отличник в учебе, комсомольский секретарь, победитель олимпиад, конферансье школьных праздников. Творческие способности проявились у меня рано, я неплохо рисовал, занимался художественной фотографией, выигрывал призы на фотоконкурсах. Но главным моим увлечение было актерство. Играл в театре при Доме пионеров, однажды даже главную роль. Разумеется, пьеса называлась «Маленький принц». Это был мой звездный час, пьеса победила на фестивале школьных театров, незнакомые девочки просили у меня автографы, звонили по телефону. Слава, известность – кто раз вкусил