– Да у нас продуктов – полный холодильник, только вина нет. Не надо никуда ходить, лучше отдохни, ляг спать пораньше. У тебя очень измученный вид.
Андрей опять напрягся.
– А ты как управлялась одна, устала?
Марина как будто читала в его мыслях: «Он стыдится этой связи и даже подозревает Анфису кое в чем. Он боится близости, хотя и предохранялся, но хочет подстраховаться, сначала сходить к врачу. И не знает, как отказаться».
Марина спрятала усмешку.
– У меня – все в порядке, просто критические дни. А что, неважно выгляжу?
– Что ты, Марина! Ты выглядишь потрясающе! Я, когда вошел, просто онемел от восторга!
«Самое смешное, что он, в общем-то, и не соврал», – уже лежа в постели подумала Марина. И тут же провалилась в сон.
Марина спала, ни мало не беспокоясь, что Андрей включит компьютер и запустит почтовую программу, чтобы стереть злополучное сообщение. Андрей – рядовой пользователь, а не программист. Он даже не знает, что письмо, прочитанное через «аську» выглядит как нераспечатанное.
* * *
На следующий день, тридцать первого мая, Марина решила приготовить праздничный ужин: мясо по-французски, сельдь под шубой и фруктовый десерт. Напоминать мужу про годовщину знакомства она не стала принципиально. Повод для пира есть: на вечер она пригласила Петю. Но в самый разгар работы Сашок проснулся и захныкал. Марина бросила терку с яблоком, спешно вымыла руки от селедки и побежала в комнату. Сынуля затолкал в рот свой кулачок и энергично тер дёсенки. Припухлость на нижних дёснах образовалась уже неделю назад, но первый зубик никак не показывался. По совету мамы Марина периодически постукивала ложечкой по припухшему месту. Сашенька, увидев ложечку, улыбался. Все они, мужчины, одинаковы. Французы верно заметили, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Марина с ними полностью согласна. И хоть и не любит она готовить, но если уж давать бой всяким анфисам, то хорошая кухня – та же артиллерия.
Устроив сынулю в детское креслице, Марина умудрилась готовить ужин. Она разговаривала с Сашенькой, пела ему песенки, улыбалась и всячески развлекала свое сокровище. Сокровище улыбалось в ответ, гулило и грызло яркое зубное колечко. Марина спешно закончила «шубу», поставила пропитаться майонезом, потом приступила к мясу. Она слоями уложила на противень картошку, маринованное в сухом белом вине мясо, лук колечками, майонез, тертый сыр. Поставила противень в духовку, включила с таймером и хотела заняться фруктами, но терпенье Александра закончилось. Он громким ревом известил свою маму, что ему надоело сидеть в креслице. Марина взяла сынишку на руки. «Ненадолго его хватает. Как тут можно работать? И чтобы мне ни говорила Маша, я не могу доверить его на целый день няне».
Андрей пришел с работы неожиданно рано. Марина поймала себя на мысли, что она ему не обрадовалась: она настроилась до его прихода спокойно побеседовать с Петей. «Дура, – ругала себя Марина, – в кои то веки муж рано заявился домой, а я ему не рада. Так и от дома можно отлучить». Она засуетилась, подала Андрею тапочки. Сашок заулыбался и протянул ручки к папе.
– Подожди, руки вымою и переоденусь, а то папка грязный, с улицы, а на улице – микробы и всякая кака, – ворковал с сыном Андрей.
Марина стерпела и не прочитала Андрею лекцию о том, что с детьми надо говорить не на специальном «детском» языке, а на обычном, безо всяких «бо-бо», «ням-ням» и «бяка-кака». «Успею еще, повоспитываю в другой раз, не на голодный желудок».
– Я вкусный ужин приготовила, проходи в кухню.
Андрей повернулся к Марине. Откуда-то из-за спины он достал букет из пяти красных роз.
– Это тебе. Сегодня годовщина, ровно пять лет, как мы с тобой познакомились. Маришка, знала бы ты, как я люблю тебя! Ты извини, если я не всегда бываю внимателен к тебе, когда мы рядом. Но на расстоянии я понял, как ты мне дорога. И ты, и Саша. Вы – мои самые родные. Я вас очень люблю!
Марина стояла с цветами в руках и чувствовала, как слезы катятся по щекам. Горошками слез выкатывались обиды и размолвки последних дней. Она всхлипнула и прижалась к мужу.
– Андрей, милый… Я тебя тоже очень люблю!
Они поцеловались. Андрей ласково вытер ей слезы.
– Мариша, перестань плакать. Я тебе сюрприз приготовил. У нас есть час на сборы. Мы идем в театр. С мамой твоей договорился, Сашу завезем к твоим родителям по дороге, там оставим машину, а от них поедем на метро. Закрытие сезона в Большом, «Щелкунчик» – твой любимый балет.
– Ой, а я Петю пригласила на ужин!
– И что, он без тебя не найдет, где поужинать? Или без твоих советов следствие не туда зайдет? Выбирай: ужин с братом или театр с мужем.
– Ужин с братом подождет, Пете я позвоню, он поймет. Конечно, я выбираю театр, да еще и с любимым мужем!
– Так уж и любимым?
– А ты сомневаешься?
Андрей нежно поцеловал Марину. Руки мужа стали горячими, Марина ощущала их через кофточку. Она вздохнула и вывернулась из объятий мужа.
– Андрей, мы опоздаем в театр. Что же мне надеть?
Проблему с нарядом Марина решила просто: украсила серый костюмчик ярким шелковым платком. Перед самым выходом просигналил таймер духовки. Марина спешно сложила ароматное, пышущее жаром мясо в кастрюлю, обернула сверху махровым полотенцем, и упрятала в холодильник. Будет полуфабрикат на завтра.
Машину Андрей оставил на стоянке недалеко от дома родителей Марины. Сашок сразу потянулся к бабушке, привлеченный новой яркой игрушкой.
В театр они приехали на метро довольно рано. Марина улыбалась. Чудесный день, и настроение ему подстать. Народу в фойе было пока мало. Андрей крутил головой, явно кого-то высматривая.
– Кого ты ждешь? – поинтересовалась Марина, – пригласил попутно всех своих сотрудников, чтобы в антракте, не тратя времени даром, провести планерку?
– А вот и нет, смотри: еще один сюрприз для тебя.
Навстречу Андрею и Марине плыла целая свита, сам Краснов-старший шествовал с Юлей в плотном кольце охраны. Виктор Александрович был, как всегда, элегантен и подтянут. Его спутница шла, словно по подиуму, в платье изумрудно-зеленого цвета и зеленых туфлях со стразами. Темные каштановые волосы в тщательно продуманном беспорядке падали свободно на плечи, зеленые глаза сияли. Юля искренне обрадовалась Марине.
– Как я рада, что Андрей вытащил нас в театр. Последнее время я сижу безвылазно в Суздале, как на берегу реки. Жизнь проносится мимо, а я топчусь на одном месте.
– Юля, ты, если мне не изменяет память,