Но сегодня я оказался любимчиком Фортуны – я ухитрился припарковаться во дворе особняка Люси через пятнадцать минут после выезда из дома.
– Рада тебя видеть, милый, – улыбнулась хозяйка. – Все уже в концертном зале. Решили сразу начинать репетировать прямо на сцене. Номер несложный, ты быстро поймешь. И начнем работать в костюмах – надо, чтобы ты привык к этой одежде. Готов?
Я молча кивнул. Люси схватила меня, свою добычу, за руку и потащила по бесконечному зданию. В момент, когда мне показалось, что мы уже прошагали от Москвы до Бреста, хозяйка распахнула дверь, и мы оказались в зале.
В последний раз на домашнем концерте у Люсинды я был лет шесть назад и успел забыть, что помещение совсем не камерное, в нем, похоже, мест семьдесят.
– Ваня, привет! – замахала рукой незнакомая блондинка в ярко-красном коротком платье с торчащей юбкой. На ногах у нее сверкали золотые сапожки.
– Добрый день, – вежливо поздоровался я, подходя к девице.
Вблизи она была страшна. Все ее лицо покрывал толстый слой пудры, глаза обрамляли ресницы, похожие на частоколы, над ними изгибались толстыми дугами «соболиные» брови цвета антрацита, щеки пылали туберкулезным румянцем. А белокурые косы напоминали канаты, которыми привязывают лодку к причалу.
– Ты меня не узнал? – удивилась «красавица».
– Э… э… – промычал я, – ну…
– Здрассти! – рассмеялось чудовище. – Лиза!
Я начал оглядываться в надежде увидеть свою партнершу, не обнаружил ее в шаговой доступности и осведомился:
– А где она?
– Кто? – поинтересовался полный дядечка в спортивном костюме, подходя ко мне.
– Елизавета.
Незнакомец улыбнулся.
– Давайте познакомимся. Виктор Петипа, балетмейстер и педагог-репетитор. Мариус Петипа, основатель российского балета, – мой предок.
– Очень приятно, – ответил я.
– Лиза перед вами, – продолжил Виктор.
Я глянул на страшилище, прищурился, пытаясь найти хоть одну знакомую черту лица девушки…
– Ваня, я уже в гриме, – прочирикала Люси. – Но тебя перед концертом просто попудрят. Давай, живенько переодевайся!
– Прямо тут?
Люси закатила глаза и показала на узкую дверь.
– Там!
Я отправился в указанном направлении и обнаружил за дверью небольшое помещение со столом, зеркалом, стулом и длинной штангой на высоких ногах. На ней висел мой костюм, внизу стояли сапоги, но не казаки, а с мягкими голенищами. Дверь открылась, появилась Лиза.
– Ты меня не узнал?
Я молча помотал головой.
– Живо раздевайся! – приказала танцовщица. – Давай, давай, уже видела один раз тебя, зануду, без штанов! Раз-два, шевелись!
Под бодрый крик я натянул все на себя, Лиза застегнула на мне сзади рубашку и схватила за руку.
– Слушай. Я главная, веду тебя. Просто следуй за мной, это легко! Шагай, как за любимой мамой. Ты же ей доверяешь?
– Нет, – неожиданно выпал из меня честный ответ.
Елизавета закатила глаза.
– Иван! Свои комплексы неси психотерапевту! Нам надо просто отработать! Вперед! У тебя все получится!
И девушка потащила меня на сцену.
Глава четырнадцатая
– Иван, – начал Виктор, – сократили ваш данс до предела. Понимаете?
– Нет, – вздохнул я, – пока плохо разбираюсь в терминологии. Что такое данс?
– Танец, – объяснила Лиза.
– Вам потребуется немного элементов. Припадание, присядка, дроби. И все, с вас хватит. Ну-с, начнем. Вы можете присесть с выносом ноги на ребро каблука в пол?
Я смутился. Что педагог имеет в виду? Вынос ноги на ребро каблука в пол? Это как?
– Сейчас объясню, – продолжил балетмейстер. – Движение занимает один такт. Первая часть: одновременно с небольшим подскоком на левой ноге правая, вытянутая в колене и подъеме, делает бросок вперед-вправо. Потом раз! – резкое и глубокое приседание на нижних полупальцах. Это, как уже говорил, первая часть движения. Проще некуда! Можете повторить?
– Простите, – пробормотал я, – где у меня находятся нижние полупальцы? И что такое бросок вперед-вправо?
Виктор сдвинул брови. Лиза же ловко подпрыгнула на одной ноге, вторую вытянула вперед, отвела чуть в сторону, живо присела и осталась в этом положении.
– Это первая часть. Из нее – выход во вторую.
– Ага, – кивнул я, – интересно.
Елизавета встала.
– Повтори.
Я подпрыгнул, хотел поднять одну ногу, но зашатался и чуть не упал. Балетмейстер нахмурился.
– Это не то, что надо. Попробуйте еще раз!
– Ваня, ногу следует поднимать не после того, как прыгнул, а до этого, – посоветовала Лиза.
– Начинаем! – хлопнул в ладоши Виктор. – И…
Я приподнял ногу, начал вновь терять равновесие и сел на пол. Петипа закатил глаза.
– О майн гот!
– Ванечка, – нежно произнесла Лиза, – надо присесть, потом собраться для прыжка, сконцентрироваться на нужной ноге, начать ее движение вверх, подпрыгнуть и выбросить ее, вытянув в колене. Прямая она должна быть. И надо бросить ее вперед-вправо.
Я заморгал. Лиза легко подняла правую ногу выше своего плеча и показала на нее рукой.
– Смотри! Ножка прямая, так?
Я кивнул.
– Вытянута вперед?
– Да.
Елизавета отвела ногу чуть в сторону.
– А теперь мой носок смотрит вправо.
– Верно, – вздохнул я.
– Тебе надо сделать, как я, только в момент прыжка и за мгновение, – улыбнулась Лиза. – Проще некуда!
Я молча смотрел на девушку, которая спокойно стоит на одной ноге, задрав вторую почти до моего уха. Почему танцовщица не падает? Ведь она ни за что не держится.
– Давай, у тебя все выйдет! – решила подбодрить меня Люси. – Сначала сделаем медленно, Ваня. Просто сядь на низкие полупальцы и…
– У меня их нет, – смутился я.
– Кого? – уточнил Виктор.
– Низких полупальцев. У меня просто пальцы!
Виктор закрыл глаза и простонал:
– Он безнадежен! Полный имбесиль [6] в балете! И совершенно не подходит для танца! Ноги как у старого страуса!
Я хорошо знаю себе цену, поэтому совершенно не обидчив. К тому же понимаю, что нельзя все уметь. Но почему-то непонятное слово «имбесиль» задело меня до глубины души. Ну да, у меня ноги длинные, форма у них не идеальная. Хорошо, пусть я похож на страуса! Но почему на старого? Я мужчина в самом расцвете сил. Понять не могу, по какой причине я неожиданно расстроился, смутился и не сообразил, как ответить балетмейстеру.
Тут Елизавета нахмурилась, уперла руки в бока, наклонила голову, сделала вдох и напала на мужика, как орел на червяка:
– Меня в три года к станку поставили. А Ваня всего второй раз в жизни пытается прыжок исполнить. Да, у него не идеальная фигура для танца, с такими ногами…
– Он похож на Колю Цискаридзе, – перебил моего адвоката Виктор, – а Николаше его ноги-жерди мало мешают.
– Цискаридзе – гений! – отбила атаку Елизавета. – Такие раз в двести лет рождаются! И почему вы его пренебрежительно Николашей называете? Он Николай Максимович!
– Деточка, – процедил Виктор, – я его с первого класса учил.
– Ой, – рассмеялась Лиза, – тогда вы, наверное, старше Бабы Яги. Цискаридзе уже