– Ты уже решила, что будешь делать дальше? – Спросил Виктор. – Мы, – посмотрел на ведьму, – мы будем рады видеть тебя у себя дома.
Ирэна кивнула, подтверждая слова Альфы. Я посмотрела в окно и взяла в руки щербатую чашку. Яркие солнечные лучи осветили соседний дом. Что делать дальше, я не решила. Не потому, что не знала, что делать. А потому что принимать некоторые решения без Адама не имела права.
– Погостите еще в Хофтерфилде?
– Нет. – Ответил
Виктор. – Нужно вернуться домой и навести там порядок. Но мы будем ждать тебя в гости. Вас в гости. – Через секунду исправился Виктор и посмотрел в окно.
К воротам бежал черный волк и неуклюжим волчонком позади.
Амалия
Волчица сидела на веранде родительского дома и прокручивала в голове все, что с ней произошло. Точнее то, что она помнила. А этого было совсем немного. Подсознание как будто старалось стереть этот эпизод ее жизни.
Амалия прикрыла глаза и постаралась вспомнить тот день, когда у нее появилась метка. Ей казалось, что это был солнечный день. Такой же, как сейчас. Пели птицы. И она точно так же, как сегодня, сидела… сидела где-то. Где, волчица не помнила. Зато помнила запах травы, чая и замороженных ягод. Это была брусника.
Амалия зацепилась за этот запах. Ей так хотелось все скорее вспомнить, что этот морозный аромат показался волчице почти единственной надеждой, вытянуть из памяти хоть какую-нибудь информацию.
Воспоминания не поддавались. Волчица в груди жалобно скулила, прося женщину забыть все, что произошло с ними. Ей было стыдно, за то, что она поверила чужой метке и не смогла защитить ни себя, ни хозяйку. Когда страх волчицы переполнил грудь, Амалия открыла глаза и сделала глубокий вдох. Но мысль о холодных ягодах засела у нее в голове.
Амалия вдруг поняла, что единственное место, где она могла чувствовать этот запах, был собственный дом. В Хофтерфилде было сложно найти ягодные пироги. Оборотни предпочитали мясо, потроха, в крайнем случае, овощи. А Амалия любила сладкую выпечку. И специально для нее повар замораживал ягоду в отдельных коробках.
Волчица вдруг вспомнила, как достала такую коробку и, предвкушая вкус кислой ягоды на языке, пошла на террасу. Села в то же кресло, где сидела сейчас, пила кофе и слушала пение птиц.
Память шаг за шагом начала открывать Амалии тайны того дня. Накануне она решила, что пора заканчивать интрижку с Бетой, пока та не привела к чему-нибудь более серьезному, чем просто секс. Она знала, что придет время и Адам сделает ей предложение. И если к этому времени, у нее не появится печати, отказать она не сможет.
Вечером, Амалия собиралась поговорить с Адамом. Перекатывая холодную горошину на языке, девушка подбирала подходящие слова. Она не хотела обидеть волка. Адам ей нравился. Она знала, что он будет хорошим мужем. Но не могла представить жизнь с ним до могильного костра. Слова подбирались легко. Амалия подумала, что если постараться, она сможет вспомнить все, что хотела ему сказать. И вдруг все изменилось.
Она почувствовала запах волка. Запах, от которого руки начинали дрожать, а между лопатками катились ледяные капли. Амалия не сразу поняла, был этот запах реальным или вымышленным. И только когда волчица жалобно заскулила, Амалия посмотрела на каменную дорожку, ведущую к ее террасе. Сердце замерло. Она его вспомнила и как будто окаменела от ужаса. По дороге, вместо с Мастом, шел водитель Тиберия. Он смотрел прямо ей в глаза, будто пытался понять, помнит она его или нет. Амалия внутренне напряглась и приготовилась защищаться. Защищаться, а может, оправдываться перед Мастом. Но ничего из того, чего волчица боялась, не произошло. Они не успели пересечь и половины маршрута. Маст схватил своего спутника за шею и толкнул в сторону выхода. Что было дальше, Амалия не видела.
Ева.
Мы сидели на каменном крыльце. На Тилу опустилась ночь, а мы все никак не могли уехать. Мне не хотелось покидать этот дом. Виктор и Ирэна уехали, Винс уснул в кресле у печи, так и не обернувшись, Адам протянул мне чашку с отвратительным кофе. Варить его Бета не умел, но я не стала сообщать оборотню об этом прискорбном факте. Может, когда-нибудь научится.
– Знаешь, если бы твоя мать не отдала силу сестре, то ты могла бы родиться Оракулом? – Улыбнулся Адам. – Стать благословением стаи.
– Если бы Карина не отдала силу сестре, я бы не родилась. – Усмехнулась в ответ.
– Не говори так. – Адам посмотрел на меня и сверкнул глазами. – Мне это не нравится.
Я ничего не ответила, посмотрела на небо, где появились первые звезды, и задумалась о том, как причудливо сложилась жизнь Виктора и Ирэны. Одна пожертвовала собой ради сестры и мира, другой столько лет не замечал Луны у себя под носом.
– Почему Виктор ненавидел ведьм? – Вдруг вспомнила рассказ ведьмы. – Я всегда считала, что волки их не трогали.
– Там была запутанная история с кражами детей. В землях Гарэта, Самина и Авара начали пропадать младенцы. И оборотни эти события связали с появлением ведьм в нейтральных землях. Через несколько недель выяснилось, что женщины никакого отношения к похищениям не имели. Но сплетни сделали свое дело. Конфликт затянулся. В некоторых стаях начались волнения. Виктор не спешил их гасить. Не знаю почему.
– Как думаешь, у них получится?
– Твой отец будет последним кретином, если не воспользуется вторым шансом.
Мы снова замолчали. Адам смотрел на темнеющее небо, я изредка поглядывала на него, пытаясь угадать, о чем он думает.
– Нужно отвезти Винса? – Вдруг спросила, понимая, что не хочу расставаться с волчонком.
Я за него боялась. Несмотря на то, что теперь он мог за себя постоять.
– Да. – Кивнул Адам. – Он очень хотел встретиться с тобой. Я не мог ему отказать.
– Ты рассказал Тиберию о том, что его сила пробудилась?
– Нет. Он сам расскажет, если захочет.
– А если не захочет?
– Ничего страшного. Это ему не помешает занять свое место в стае.
Эпилог
Виктор и Ирэна.
Последние месяцы дались Виктору нелегко. Купаясь в собственном горе долгие годы, он не заметил, как щупальца Мади начали контролировать если не все, то большинство сфер жизни стаи. Виктору пришлось узнавать реальное состояние дел во всех отраслях: от военного сектора, до социального. Успокаивал себя Альфа только тем, что все могло быть хуже.