Я смотрю на него, не зная, что ответить. Внутри меня бушует все, дрожит.
Моя рука, будто сама по себе, тянется к его. Он ведет меня к середине зала, и я чувствую на себе взгляды. Ладонь Ильи ложится мне на талию, а другая обхватывает мою, сжимая пальцы. Мы двигаемся под музыку, но я не чувствую ритма.
Я словно глохну. Зависаю в вакууме.
— Ты так и не ответила на мои звонки, — тихо говорит Илья, склонившись ближе. Его дыхание касается моего уха, и меня бросает в жар.
— Это было ошибкой, Илья, — отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Всё, что произошло, было ошибкой.
— Ошибкой? — в его голосе слышится ирония. — Это то, что ты говоришь себе, чтобы легче было спать по ночам?
— Хватит, — я почти шепчу, чувствуя, как мои пальцы сжимаются на его плече. — Просто хватит.
— Скажи это мне в глаза, Лиля, — его голос становится ниже, а взгляд прошивает насквозь. — Скажи, что ты не хочешь повторить.
Я останавливаюсь, не в силах больше слушать. Сердце рвется из груди, а в горле формируется болезненный спазм. Я резко отступаю назад, разрывая контакт.
— Возвращайся к Мире, Илья, — бросаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо. — Она явно ждёт тебя.
Не дожидаясь ответа, я поворачиваюсь и иду к Роману, быстро моргая, чтобы не позволить слезам навернуться на глаза. Я не могу позволить им пролиться. Не здесь. Не сейчас.
Роман обнимает меня за талию, продолжая разговаривать со своим бывшим начальником, который вышел на пенсию. Уши будто ватой заложило. Я невольно раз за разом прокручиваю в голове слова Ильи, и меня то в жар бросает от них, то в холод.
Сама не знаю зачем, но я ищу взглядом Илью. Но его нигде нет. Ни его, ни той девушки.
Мое сердце сжимается от новой волны боли.
«Они, наверное, уединились», — проскальзывает в моей голове, и эта мысль окончательно разрушает меня.
Я улыбаюсь Роману, делая вид, что всё в порядке, но внутри зияет такая болезненная пустота, что дышать становится больно.
29
Мир вокруг меня словно плывет, как акварель, размытая дождем. Роман что-то говорит, его голос ровный, уверенный, но я не слышу ни слова. Его слова становятся фоном, едва различимым шёпотом на краю сознания. Я вся поглощена только одной мыслью: где сейчас Илья и что он делает?
Я не должна об этом думать. Не должна! Но это пульсирует во мне, болезненно отдаваясь во всём теле.
Картинка перед глазами меняется, но в моей голове только одно: он с ней. Они смеются. Их тела слишком близко. Его рука скользит по ее спине, она смотрит на него с таким восторгом, как будто перед ней не просто человек, а бог.
Не бог — демон.
Тот самый, с горящим сердцем.
Меня пробирает до самых костей. Прошивает так, что я даже не могу себе объяснить эти эмоции.
— Лиля, ты слушаешь? — голос Романа вырывает меня из этого вихря. Я поднимаю глаза, пытаясь сосредоточиться, но лицо мужа будто расплывается перед глазами.
— Прости, что? — спрашиваю я, надеясь, что мой голос звучит спокойно. Но внутри все сжимается от напряжения.
— Ты сегодня какая-то не в себе, — замечает он, внимательно глядя на меня. — Все в порядке?
Я киваю, отводя взгляд.
— Просто немного устала. Вечер.... насыщенный.
Он продолжает что-то говорить, но я ловлю себя на том, что снова уплываю в свои мысли. Мое сердце стучит в груди так громко, что кажется, его слышит весь зал даже через музыку. Я не могу больше находиться здесь, чувствую, как воздух становится слишком густым и давящим.
— Я отойду на минутку, — говорю, пытаясь не встречаться с ним взглядом. — В уборную.
Роман кивает, но его взгляд цепляется за моё лицо. Я чувствую его напряжение, но, к счастью, он ничего не говорит.
Я быстро иду через зал, пробираясь мимо улыбающихся гостей. Кожа на щеках горит, а пальцы, наоборот, будто в лед опущены. Мне срочно нужно умыться и сделать хотя бы пару вдохов на свежем воздухе.
В уборной я становлюсь перед зеркалом, глядя себе в глаза. Зрачки расширены, нездоровый румянец проступает даже через идеальный макияж.
Мои руки дрожат. Я включаю воду, подставляю под струю ладони, а затем прижимаю их к пылающим щекам. Вода кажется ледяной, но этого недостаточно, чтобы успокоить меня.
— Всё в порядке, — шепчу я своему отражению, хотя это самая откровенная ложь, которую я когда-либо произносила. — Тебе должно быть всё равно. Это ничего не значит. Ничего.
Распахиваю окно и несколько раз глубоко вдыхаю, прикрыв глаза. Хорошо, что в уборной нет никого, кроме меня.
Немного выровняв пульс, я поправляю макияж, стараясь скрыть покрасневшие глаза, и выхожу из уборной. Голова немного кружится, и я делаю глубокий вдох, прежде чем направиться обратно в зал.
Но вдруг чьи-то пальцы сжимают мою руку, заставляя меня резко остановиться. Я не успеваю понять, что происходит, как меня втягивают в небольшую, тёмную комнату. Дверь захлопывается за мной, отрезая все звуки праздника.
Я даже вскрикнуть не успеваю, голос тут же застревает в горле, когда я вижу, кто передо мной.
Илья.
Его лицо в полумраке выглядит ещё более резким, а взгляд — острым, прожигающим. У меня по всему телу ток проносится, и я невольно отступаю на шаг, но он тут же блокирует мой путь, прижимая меня спиной к холодной стене.
— Ты что творишь? — шепчу я, голос дрожит от смеси злости и паники. Но он молчит. Только смотрит на меня, и в этом взгляде слишком много — гнев, страсть, голод. Всё это накрывает меня волной.
Его рука ложится на мою талию, сильная, горячая. Я пытаюсь отстраниться, но он не дает мне шанса.
— Хватит притворяться, — говорит он тихо, его голос звучит так близко, что я чувствую вибрацию в своём теле. — Я знаю, что ты чувствуешь.
— Ты.… ты с ума сошел! — я стараюсь звучать твёрдо, но голос предательски срывается. — Отпусти меня. Сейчас же.
Его взгляд скользит по моему лицу, задерживается на губах, и я чувствую, как дыхание перехватывает. Его пальцы касаются моей щеки, затем скользят вниз по шее. От этого прикосновения по коже пробегает волна жара, и я ненавижу своё тело за то, что оно откликается так быстро.
— Скажи, чтобы я остановился, — шепчет он, наклоняясь ближе. Его дыхание обжигает мою кожу и заставляет пульс сходить с ума. — Скажи, и я уйду.
Но я молчу. Словно онемела. Хочу сказать, чтобы прекратил, хочу прокричать ему прямо в лицо, какая огромная это ошибка для нас обоих.
Но не могу. И это пугает меня больше всего.
Его губы касаются моей шеи, а потом скользят ниже, к ключице. Я снова пытаюсь сопротивляться, упираюсь ладонями в его грудь, но он хватает мои запястья и прижимает их к стене. Его движения жёсткие, властные, но я чувствую, как меня охватывает волна возбуждения.
— Илья, остановись…. — шепчу я, но голос звучит так, будто я прошу его о продолжении.
Но он не останавливается.Его губы находят мои, и мы будто наступаем на мину.
Взрыв.
Горячий, жадный, безумный.
Я пытаюсь сопротивляться, себе сопротивляться, но это бесполезно. Его язык пробирается внутрь, заставляя меня поддаться этому огню. Мое тело сдаётся, предает меня.
Его руки скользят по моему платью, поднимая его ткань, обнажая мои бёдра. Я чувствую его пальцы, которые касаются кожи, и дыхание сбивается. Всё внутри меня кричит, что это неправильно, что я должна остановить его, но я не могу. Я растворяюсь в этом моменте, в этом безумии.
Его движения становятся более настойчивыми, его руки — более жадными. Илья буквально вжимает меня в себя, его тело твёрдое, горячее.
Я теряю связь с реальностью. Мое сознание затоплено только одним — страстью, которая захватывает меня полностью.
— Ты с ума сводишь меня, — шепчет он, его голос звучит хрипло, грубо. — Я не могу остановиться.
И я не хочу, чтобы он останавливался.
Илья опускается передо мной на колени и медленно стаскивает мои трусики вниз. Вынуждает поставить ему ногу на плечо, а потом качается горячим ртом моей промежности.