Я соскальзываю с постели на противоположной стороне, чтобы оказаться подальше от Стаса, и шагаю к двери. Большое одеяло мешает двигаться быстро, оно падает и запутывается в ногах, так что Марков успевает пересечь комнату и остановиться прям передо мной. Он перекрывает дорогу и кладет ладони на мои плечи.
– Это точно лишнее, – я выворачиваюсь, но Марков вдруг наклоняется, оставляя между нашими лицами жалкие сантиметры, и заглядывает мне в глаза. – Что на тебя вдруг нашло? Ты очень странно себя ведешь…
– Это, наверное, потому что я не знаю, как вести себя с тобой.
– Ах, так тебе подсказка нужна? Тогда давай ты будешь добрым начальником? Примешь мое заявление об уходе и не станешь вставлять палки в колеса. Между нами все равно нет ничего личного, только работа.
– Разве?
– Что «разве»?
– Почему мне тогда лучше, когда ты рядом?
Я окончательно перестаю понимать хоть что-то. Наш идиотский диалог, состоящий из вопросов, переливается за рамки здравого смысла, как кофейная шапка в турке.
О чем он вообще?
– Лучше? – срабатывает защитная реакция из-за шока и я начинаю язвить. – А ты что болен?
– Полина, я пытаюсь поговорить с тобой.
– О чем? Я совсем запуталась, Стас. Ты то холодный и надменный, то говоришь подобные вещи. Тебе лучше, когда я рядом? А у меня вот уже голова взрывается, когда ты рядом!
– Ты собралась плакать?
– Что?
Марков подносит ладонь к моему лицу.
– У тебя губа дрожит.
– Это нервное, Стас. Всё это – слишком для меня. Похищение, твои лицемерные заигрывания…
– В лицемерии меня еще не обвиняли, – он грустно усмехается.
– Ты здесь ради дела, да? Тебе нужно, чтобы я осталась в Москве в роли твоей невесты, и ты решил уговорить меня? Решил сказать пару комплиментов, утешить… Я ведь легкая добыча, мне хватит и крошек…
Марков не дает мне договорить. Он надвигается и дергает меня на себя. В первую секунду я не могу поверить, что это происходит, но следом осознаю, что он хочет поцеловать меня в губы. И ему почти удается! Я в последний момент выбрасываю ладонь и бью его по щеке со всем возмущением!
– Ты совсем спятил?!
Мою ярость можно потрогать пальцами. Огненный шар буквально повисает между нашими лицами. Марков отстраняется и прикладывает пальцы к своей щеке, он растирает место удара и немного кривится.
– Нет, я не спятил. Я хотел показать, что ты несешь бред. Легкая добыча не царапается до крови.
Черт, капельки крови и правда выступили. Я случайно полоснула ногтями.
– Я знал, что ты ударишь меня, – добавляет Стас. – Я не считаю тебя ни простушкой, ни дурой… И дело не в бизнесе. Тебе не стоит уезжать, чтобы не терять запись у врача. Ты ведь мечтала об операции, а сейчас до нее остался один шаг. Зачем переносить на неопределенный срок?
– Я…
– Не отказывайся из-за Ольги.
– Это не из-за нее.
– Из-за меня?
Я отворачиваюсь, словно от собственных мыслей можно спрятаться. Но мое неуклюжее бегство длится всего пару секунд, я снова смотрю на Маркова и продолжаю:
– Я говорила тебе, что у меня был непростой период. Последнее время я провела в хрустальном замке, я никого не подпускала к себе, не могла раздеться перед мужчиной, даже начать флиртовать, – я облизываю губы, сбиваясь ненадолго. – А ты оказался рядом. В этом стыдно признаваться, но я видно настолько отвыкла от мужского внимания, что даже наших фиктивных отношений хватило, чтобы внутри чиркнуло… Я реагирую на тебя, Стас.
Я выдыхаю полной грудью.
– А это больно влюбляться в мужчину, который думает о другой, – последние слова даются сложнее всего. – Я не хочу так. Я не выдержу.
По волевому лицу Маркова невозможно ничего прочитать. Но в его темных глазах затухают все искры.
– Лучше уеду я, – произносит он. – Я не буду трогать тебя, Полина. Играть роль по контракту тоже больше не нужно, но ты останешься и пройдешь курс реабилитации. Я все равно завтра улетаю.
Он подхватывает край одеяла и поправляет ткань, закрывая мое плечо. Потом он молча разворачивается и идет к двери. Я неотрывно смотрю на его мощный силуэт и почему-то чувствую не облегчение, а тоску.
– Куда ты улетаешь? – задаю вопрос, когда Марков почти скрывается в дверном проеме.
– К матери, хочу повидаться, – он оборачивается ко мне через плечо. – На меня сегодня вылили столько проклятий, что хочется обнять кого-то родного.
– Проклятия?
– Родители Ольги теперь презирают меня. Они были против того, чтобы отправить ее в клинику. И это мягко сказано… Так что госпитализация прошла через силу и жуткий скандал.
Глава 25
Я не останавливаю Стаса. Все слова застревают комом в горле. Его признание, что он отправил Ольгу в клинику, действует на меня.
Он все-таки сделал это?
Решился?
Я стараюсь собраться с мыслями, но он не ждет моей реакции, он кидает тихое «спокойной ночи, Полина» и уходит. Вскоре щелкает замок входной двери, и в квартире остаюсь только я. Сон тоже пропадает, я возвращаюсь в кровать, но ворочаюсь битый час. Утром чувствую себя уставшей, словно отработала ночную смену. Пока чищу зубы, на сотовый начинают приходить сообщения от помощницы. Она сразу переходит к делу. Напоминает о записи к врачу и присылает адрес клиники.
Около десяти меня уже ждет машина с водителем. В каком-то смысле я начинаю с нуля. Снова первая консультация. Снова тонна бумаг на подпись и приятная девушка за стойкой, снова удобный диванчик в коридоре и деликатная улыбка доктора, который вскоре выходит ко мне. Он приглашает меня в кабинет и изучает мою электронную карту.
Я нервничаю и не могу нормально отвечать на вопросы. Путаюсь и сбиваюсь. А расстегнуть рубашку выходит только с третьей попытки. Врач делает вид, что не замечает моего волнения, он продолжает мягко улыбаться и разговаривает со мной, как с маленьким ребенком. Он осматривает меня и воодушевляет своей уверенностью, что всё можно поправить.
– Вот эту графу пропустили, – произносит он через некоторое время, указывая на бумаги, которые я заполняла.
Я смотрю на строчку, которую не смогла расшифровать. Там значится какой-то закон с номером и названием. Я споткнулась об юридический язык и просто-напросто пропустила ее.
– А что здесь нужно?
– Указать человека, которому вы доверяете, – отвечает доктор. – Тут нужно написать имя и телефон.
Я не знаю, кого указать.
Моя мама тревожный человек, так что я давно привыкла оберегать ее от переживаний. А лучшая еще со школьных времен подруга живет в другом городе, с другими подружками я вообще не общалась на тему операции. Мне легче было делать вид, что у меня всё нормально, чем пускать кого-то в душу.
– Можно я потом заполню? – спрашиваю доктора.
– Да, конечно.
Следующие десять дней буквально пролетают. Я прохожу все необходимые обследования и сдаю анализы. Мой мир сужается до одной цели – сделать операцию. Все остальное перестает существовать, меня никто не тревожит насчет прошлой работы, об Ольге я тоже не вспоминаю. Первое время я иногда проверяю светские новости, но там появляется всего одна заметка с моим именем. В ней упоминается открытие гостевого дома, на котором «среди прочих присутствовал миллиардер Станислав Марков с невестой Полиной». Вот и все. Больше пресса меня не трогает.
И это нам на руку. Помощница написала мне, что сейчас лучше всего выждать паузу, а потом выпустить короткий пресс-релиз, что мы с Марковым решили расстаться и не играть свадьбу. Я согласилась.
День операции постепенно приближается. Остается всего-ничего и я начинаю по-настоящему переживать. Я была болезненным ребенком и с детства узнала, что такое «синдром белого халата». С этим трудно бороться, чем ближе час Икс, тем больше напряжения и страха. А еще начинаешь во всем искать магические знаки. Вот если на светофоре твое такси первым пересечет стоп-линию, то всё сложится хорошо. Или если трубку возьмут до пятого гудка.