– Спасибо, – произношу, когда наклоняюсь к Александрине. – Это и правда очень увлекательно.
– А Виталий? Он понравился тебе?
Виталий первым поднимается из-за стола и идет к охране с поднятыми руками. Александрина закатывает глаза.
– Кажется, я поспешила спросить о впечатлении, которое он оставил.
– Он очень обаятельный. И смешной, да.
– Добрый день, Нил Андреевич, – доносится голос Виталия, который уже спустился с первых ступенек террасы.
– О, Нил приехал за мной. – Александрина подхватывает сумочку.
– Виталий и его называет на «вы»? Неужели Аверин спит в деловом костюме?
– Не спит, – смеется Александрина. – Но Виталий мне не верит.
– А я уже не верю, что Нил робот. Он беспокоится за тебя. Приехал проверить, как ты.
– Я нашла к нему ключик. – Александрина подмигивает мне. – А если серьезно, Полина… Тебе точно не нужна защита? Или помощь?
Я задумываюсь.
Если отбросить эмоции, то останется понимание, что я могу договориться с Марковым без вмешательства посторонних. Он не монстр, как ни крути.
– Я в порядке, Александрина.
– Хорошо. Но возьми мою визитку, я была бы рада встретиться вновь.
Мы разбредаемся по разным машинам. За Виталием приезжает такси Майбах, Александрина присаживается к Аверину, а я возвращаюсь в машину Маркова.
– Куда? – спрашивает меня водитель.
У меня нет желания отправляться в загородный дом. Но я хочу чувствовать себя в безопасности и спокойно провести ночь, чтобы завтра заняться своими делами. Переездом и юридическими моментами контракта.
– У Стаса есть квартира неподалеку? Или отель? Я не хочу далеко ехать.
Глава 24
Конечно, у Стаса есть квартира в центре. Я уже не рассматриваю детали, рядом с Марковым незаметно привыкаешь к роскоши для избранных. Я поднимаюсь на двадцатый этаж вместе с охранником, он проходит в апартаменты первым и методично проверяет каждую комнату. Это занимает немало времени, ведь комнат много. Я не спорю, хотя вижу, что и на лестничной площадке, и в холле квартиры висят видеокамеры.
– Из спальни и гостиной всегда можно дозвониться до ресепшен, – сообщает охранник после осмотра. – Мы тоже всегда на связи.
– Да, у меня есть все нужные номера.
Я киваю ему, а через несколько секунд закрываю за ним дверь. Я чувствую ужасную усталость и поэтому сразу направляюсь в душ. В белом шкафчике нахожу махровый халат и шапочку, чтобы не ложиться спать с мокрой головой. Никакие бальзамы потом не спасут ситуацию.
Я встаю под теплые массирующие струи воды и ненадолго отключаюсь от всего происходящего. Просто стою и наслаждаюсь массажем, потом собираю волосы полотенцем и подхожу к большой столешнице с двумя раковинами. Взгляд случайно падает на зеркало… Оно оказывается с подогревом, чтобы не запотевало…
Я вижу свои шрамы и удивляюсь собственному спокойствию. Внутренняя пружина не сжимается, и я не увожу взгляд от неожиданности. Я спокойно смотрю на себя, хотя дыхание немного замедляется. Я исследую свои изгибы, линии, формы… и да, ожоги. Я впервые за долгое время не рассматриваю себя по частям. Обычно я смотрела либо на здоровые участки: руки, грудь, лицо, – чтобы унять душевную боль и подбодрить себя, что не всё потеряно. Либо на шрамы. Стоило взглянуть на них, как я зацикливалась только на ранах. Только на плохом.
Но сейчас я не разделяю себя на «привлекательную» и «изуродованную», ведь это всё я… Это мое тело.
Я провожу пальцами по шрамам, пытаясь укрепить это понимание. Это я, да. И какой бы я ни была, я не должна закрывать глаза или стыдиться себя. Чувствовать себя вторым сортом и позволять вытирать о себя ноги. Как я позволяла Ольге, черт возьми. Я собирала деньги на операцию и терпела ее выходки, а потом заглядывала ей в рот, когда она пообещала замолвить обо мне слово в известной клинике. Как противно теперь от этого. Я ведь не умираю. Да, у меня есть особенность, и мне нужна эстетическая операция, но это не повод идти на поводу у других людей.
У Маркова в том числе.
Стоит вспомнить о нем, как тело отдается воспоминаниям. Он точно так же прикасался ко мне. И говорил вкрадчивым бархатным голосом:
«Я видел твои шрамы».
«Я трогал тебя».
«Мне не противно, Полина. Всё как раз наоборот…»
«Я хочу тебя».
Я выключаю свет в ванной и наугад иду в другую комнату. Я не проверяю всю квартиру, все равно самые необходимые помещения находятся сами. В столовой висит меню из местного ресторана, в котором я делаю заказ по телефону.
Я успеваю расчесать волосы и перебрать небольшую косметичку. Она напоминает подарочные наборы для постояльцев дорогих гостиниц. Я выбираю два крема, которые пахнут сильнее остальных – цитрусовые и кокосовые ноты буквально взрываются фейерверком. Я как-то прочитала статью, что запахи помогают пробудиться от меланхолии. Когда жизнь теряет краски или затягивается полоса неприятностей, организму нужно дать взбодриться и найти эти краски искусственно. Например, через запахи.
Так что, когда приходит курьер с заказом, я густо пахну апельсином и кокосом. Я не знаю, принято здесь давать чаевые или нет, поэтому коряво протягиваю купюру, найденную в кошельке, и коротко улыбаюсь. Курьер благодарит и удаляется. Я переключаюсь на ужин, потом на переписку с помощницей. Она спрашивает, какие мои вещи нужно привезти, а я перевожу тему на то, что мне нужны билеты в другой город. После этого она начинает отвечать долго и неохотно, словно еще не получила подтверждения от босса, что мне можно помогать в переезде.
«Я хочу, чтобы завтра всё было», – пишу ей последнее сообщение и закрываю чат.
Ближе к десяти я переодеваюсь в пижаму и иду в спальню. Она явно мужская – с черным постельным бельем и кожаным изголовьем, над которым идет планка из необработанного камня.
Очень уютно, в общем.
Почти так же, как находиться в орбите интереса Стаса.
Я закрываю глаза, уговаривая себя заснуть сегодня пораньше. Но выходит так себе. Я то и дело заглядываю в телефон, смотрю глупые ролики и чаты и только минут через сорок предпринимаю вторую серьезную попытку заснуть.
Черт…
Я снова поворачиваюсь, сбивая подушку, и чувствую, как близкий сон ускользает на другой край вселенной.
А это что?
Я слышу шорох и запоздало понимаю, что как раз и проснулась от шума. Точно! На часах уже три ночи, то есть я точно спала. Я замираю, не понимая, чудятся ли мне всякие странности на новом месте или нет, и вдруг вижу, как в проеме появляется высокий силуэт. Я вскакиваю, но моего рывка хватает только на то, чтобы впиться спиной в изголовье кровати.
– Полина, это я, – мрачный голос падает сверху.
Он?
Марков?!
Сердце бьется так быстро, что все слова застревают в горле.
– Прости, я думал, ты спишь.
– Поэтому решил войти? – Я впиваюсь пальцами в одеяло и натягиваю его повыше.
И не затем, чтобы закрыться, а чтобы занять руки и не свернуть ему шею за столь внезапные появления!
Марков молча проходит вперед. Он приближается, а я напрягаюсь. Глаза постепенно привыкают к темноте, и я вижу его силуэт отчетливее. На нем темные брюки и только рубашка, пиджак где-то оставил. Он отщелкивает замок наручных часов и кладет их на тумбочку рядом со мной. Это выглядит странно и в то же время по-домашнему. Словно он вернулся после затяжного офисного дня и готовится лечь в супружескую кровать.
– Стас, почему ты здесь? – произношу на выдохе.
– А где мне быть?
– У тебя полно недвижимости, найди… – я снова выдыхаю и мысленно ругаю себя, что вовлекаюсь в идиотский разговор. – Тебя не должно быть здесь, вот что я хотела сказать. Я ведь дала понять, что выхожу из договора…
– Да, ассистент мне писала. Ты хочешь уехать уже завтра?
– Уже сегодня, – я киваю на электронные часы, которые показывают глубокую ночь.
Марков медлит.
Просто молчит, словно это самое обычное занятие в три часа ночи в спальне посторонней женщины. Он мастерски игнорирует повисшую неуютную паузу и мои красноречивые взгляды. Это нервирует меня, я отсчитывают секунды, а потом собираю одеяло рывком и решаю найти