Всё это происходило недалеко от берега острова Лейте, так что армейские всё видели и прислали катер, кажется «Дайхацу», * который меня и подобрал. Я рассказал командиру армейского подразделения, почему я там оказался. А он сказал мне, что у них есть корабль, идущий в Легаспи, и я могу отправиться на нём. Таким образом я смог вернуться на свою базу. Кстати, это был единственный раз в моей жизни, когда я прыгал с парашютом.
В Мабалакате уже не осталось ни одного пригодного к полётам самолёта. Американцы постепенно продвигались вперед, и почти каждый день совершали воздушные налёты. Когда самолётов на базе не осталось, даже флотский персонал базы отправили на холмы, воевать вместе с сухопутными войсками. Исключение сделали только для лётного состава, который каким-то образом должен был вернуться в Японию. Наша группа, состоявшая из меня и ещё пяти мичманов, отправилась на север по Манильскому шоссе. Оно начиналось в Маниле, проходило мимо аэродромов Кларк-филд и Мабалакат, до Эчагу, Тугегарао и Апарри на севере. Мы шли пешком, иногда нас подвозили армейские грузовики. Наконец мы прибыли в Тугегарао, на полпути между Манилой и Апарри, где нас должен был забрать самолёт.
В первую же ночь, около часа или двух, на реку сели две летающие лодки обр. 1 с Тайваня. Они привозили какие-то грузы, а обратными рейсами должны были вывозить людей. На борт можно было взять только пятнадцать или шестнадцать человек. Там не было никаких сидений, так что каждый должен был найти где сесть и за что держаться. Каждый вечер мы ходили туда, где садились эти самолёты, и ждали своей очереди, но она никогда не подходила – перед нами всякий раз возникали какие-нибудь старшие офицеры, которым, конечно же, надо было срочно вернуться в Японии. Естественно, они имели приоритет перед какими-то мичманами, вроде нас.
После нескольких дней ожидания я столкнулся с командиром только что прилетевшего среднего ударного самолёта. Это оказался офицер, с которым я когда-то проходил подготовку в Мацуяме. Я рассказал ему нашу историю и попросил чем-нибудь помочь. Он ответил: «Понятно. Я вылетаю примерно через час, так что, Иидзука-сан и все вы, будьте здесь немного раньше». Дело в том, что на транспортные задания эти самолёты летали с сокращённым экипажем: только пилот, штурман, бортинженер и радист, а вообще экипаж был 8-9 человек. Так что прежде чем появились какие-нибудь пассажиры, мы быстро забрались внутрь. Я сразу сел на место старшего пилота – там было два пилота – а остальных своих людей отправил на места стрелков. И только потом на борт поднялись остальные. Операция прошла гладко, а если б мы продолжали ждать своей очереди, то никогда бы оттуда не убрались.
Ударный самолёт берегового базирования «Мицубиси» G4M «Бетти», скорей всего Иидзука улетел на такой машине
Мы прилетели на Тайвань, там нашли места на самолёте, направлявшемся в Оиту, и, наконец, вернулись на родину. Пока мы были на Филиппинах, то летали в составе то одной, то другой эскадрильи или авиабазы – пока там не закончились самолёты. Теперь, прибыв в Оиту, мы понятия не имели, к какому подразделению мы теперь относимся и где наше место службы. Поэтому мы решили отправиться в штаб-квартиру ВМС в Токио, чтобы получить новое назначение. На очередном самолёте мы добрались до авиабазы Ацуги, а оттуда на поезде до Токио.
Когда мы сошли с поезда в Токио, я случайно столкнулся с человеком по имени Масатакэ Окумия. Он тоже был пилотом-пикировщиком и был командиром моего дивизиона, когда я служил в Йокосуке. Теперь он был уже капитаном 2-го ранга и служил в штабе. «Как дела?» – спросил он. «Ну, я только что вернулся с Филиппин.» Я объяснил ему свою ситуацию и попросил помочь мне с получением нового назначения. «Ясно. Похоже, ты там нахлебался на фронте. Так что езжай пока домой», – сказал он. «А я найду тебе новое назначение». И я поехал домой к своей семье. Другим мичманам я сказал, чтобы они тоже шли домой и ждали, пока я с ними не свяжусь.
Дома я ждал, неделю, десять дней, но никаких вестей не было. Тогда я отправился в Хиёси, где находится университет Кейо и куда было переведено министерство ВМС. Я ездил туда несколько раз, чтобы получить, наконец, новое назначение. Наконец, мне сказали ехать в Нагою в качестве представителя флота в авиакомпании «Аити». Мне предстояло облётывать и принимать только что построенные пикировщики «Суйсэй» и «Рюсэй» этой компании, прежде чем они будут поставлены в строевые части морской авиации. Если бы я случайно не столкнулся с капитаном 2-го ранга Окумия, то меня могли бы назначить в какую-нибудь эскадрилью первой линии. А в конечном счёте я скорей всего попал бы в один из «ударных отрядов специальных атак», что как-раз тогда формировали из пикировщиков для действий на Иводзиме.
Мои последние полёты в качестве пилота состоялись 14 и 15 августа 1945 года. 14-го числа, должно быть, каким-то образом было известно, что Япония скоро капитулирует, потому что в авиакомпании «Аити» мне поручили перегнать три бомбардировщика «Рюсэй» – это были новейшие пикировщики с крылом типа «перевёрнутая чайка» – на авиабазу Читосэ на острове Хоккайдо. Это «единственно возможный день» для перелёта, добавили они, как будто знали о предстоящей капитуляции. «Понято», – ответил я. Мы вылетели в три часа дня и не смогли бы долететь до Хоккайдо засветло. Точней, я бы долетел, поскольку у меня на борту был наблюдатель, но для двух других самолётов это было бы сложно.
Универсальный палубный ударный самолёт (пикировщик-торпедоносец) «Аити» B7A «Рюсэй»
Мы пролетели над Сидзуокой, над горой Амаги и превращённым в пепел Токио. Мы пролетели над Уцуномия, который был сожжён «всего лишь» наполовину. К тому времени уже близился закат, и я принял решение приземлиться в небольшой армейской авиашколе недалеко от моей родной Отагахары. И перед посадкой я пролетел над своей начальной школой и своим домом. Конечно, люди на земле не знали, кто мы такие, кроме того, что они смотрели вверх на странные самолёты. У меня не было с собой никаких подарков, так что я просто написал короткое послание на клочке