Хотя я догадываюсь, что это за причина. У неё прекрасные зелёные глаза и милая статуэтка в виде спящего котика на рабочем столе. А зовут её Полина Реутова.
Видимо, Михаил Романович решил совместить полезное с приятным. Уволить меня и заодно попытаться снова подкатить к Полине. Что же, это стало его ошибкой. Да и меня он недооценил.
Ладно, теперь уже не важно. Ставки сделаны. Если раскрою дело — стану настоящим полицейским провидцем, получу удостоверение, табельное оружие и достойное жалование. Если нет, то лишусь работы и наставника. А мне нравится и то, и другое, так что терять их я не намерен.
Значит, пора браться за дело!
Я направился в провидческий отдел и в коридоре увидел Кретова. Его волосы казались ещё растрёпаннее, чем обычно, а взгляд метал молнии. Остальные полицейские шарахались от него, как от зачумлённого.
Неудивительно — аура следователя сияла так ярко, что обычные люди наверняка её чувствовали. За ним на почтительном расстоянии следовали два эфемера гнева, но когда попытались приблизиться, Дмитрий жахнул их каким-то плетением.
А потом заметил меня.
— Вот ты где! — выкрикнул он и сразу же оказался рядом. — Так, слушай. В отделение приехал генерал, и мне по секрету сказали, что он намерен тебя уволить. Я этого не допущу, понял? Да как они вообще…
— Спокойствие, Дмитрий. Мы уже виделись с генералом и обо всём договорились, — сказал я.
Дмитрий пару раз удивлённо моргнул, а затем прищурился и переспросил:
— Ты? Обо всём договорился с Герцем?
— Ну да. Если мы распутаем дело о похищениях — останусь. Если нет, то нет.
— Вот как, — хмыкнул Кретов. — Любопытно. Не думал, что генерал — азартный человек.
— Он просто прислушался к голосу разума. Я напомнил ему о низкой раскрываемости магических преступлений.
— Как будто без тебя он этого не знал, — Дмитрий огляделся по сторонам, наклонился ко мне и прошептал:
— Ты же понимаешь, что он не сам решил тебя уволить?
— Конечно, понимаю. Это Конгрегация.
— Вот именно. Похоже, что они не успокоятся, и меня это раздражает, — нахмурился мой наставник.
— Забудь про них. Давай лучше займёмся делом. Генерал дал время до конца месяца.
— Чего? Про это сразу надо было сказать! Значит, времени у нас совсем немного… Пойдём! — Дмитрий сорвался с места, и я последовал за ним.
Мы вошли в наш кабинет, и наставник ткнул пальцем в розовую кофточку, до сих пор лежащую на столе.
— Доставай фокусировочный кристалл и приступай.
— Что мне нужно делать? — спросил я, вытаскивая камень на верёвочке из внутреннего кармана.
Кретов опёрся руками на стол и начал объяснять:
— Начнём с простейшей техники. Поставь руку над кофтой. Кристалл должен висеть прямо и не шевелиться. С помощью эфира заставь его кружиться против часовой стрелки. Обязательно против, понял?
— Понял, — сказал я, приближаясь. — А если будет по часовой, что тогда?
— В лучшем случае не будет эффекта. В худшем — ты неправильно сконцентрируешь энергию в одном месте, и тогда последствия могут быть самыми разными. Долго рассказывать, сейчас важна практика, а не теория.
Я кивнул и сделал всё, как сказал Дмитрий. Кристалл начал кружиться против часовой стрелки, и я заметил, как эфирная энергия постепенно собирается вокруг, принимая форму тумана.
— Хорошо, — сказал Кретов. — Теперь нужна пульсация. Ты поглощал сегодня энергию?
— Конечно. В любую свободную минуту поглощаю.
— Направь её в кристалл. Равномерно, маленькими порциями. Он должен начать как бы пульсировать эфиром.
— Нет проблем, — сказал я.
На самом деле этот приём дался мне не так легко, как хотелось бы. Я относительно неплохо чувствовал магию вокруг себя, особенно когда концентрировался. Но вот эфир внутри себя ощущал пока что плохо, такой вот парадокс.
Я вспомнил чувство, которое меня посетило уже дважды — при разговоре с Костей и с генералом. Тогда эфир вырывался через взгляд, а теперь мне предстояло направить его через руку в кристалл.
Не сразу, но у меня получилось. Энергия стала поступать в кристалл, и он начал пульсировать, разгоняя скопившийся вокруг эфирный туман. А он, в свою очередь, стал принимать форму.
Лежащая на столе кофточка будто бы обрела ауру — или, скорее, призрак ауры. А кроме того, туман собрался в небольшой рваный круг.
— Хватит, убирай, — махнув рукой, сказал Дмитрий. — Что скажешь?
Я убрал кристалл, который стал ледяным, в карман, и кивнул на рваный круг на кофточке.
— На вторую жертву тоже накладывали метку.
— Да, верно. Как видишь, полностью восстановить плетение не получилось, это было давно. Но мы можем сделать вывод, что это такая же метка, как у третьей жертвы.
— А всё остальное? Это аура хозяйки кофточки? — уточнил я.
— Угу. Но ничего интересного мы из неё не узнаем. Что ж, ладно! — Кретов хлопнул в ладоши. — Теперь мы на сто процентов уверены, что работал один и тот же похититель.
— Но это не даёт нам никаких зацепок, — я отодвинул стул и сел на него. — А что там насчёт парада планет?
— Да, вот это интересно, — Дмитрий сел напротив меня. — Как ты слышал, все жертвы родились в один день, и в этот день был парад планет. Думаю, не нужно объяснять, что это такое, и что это сильное магическое явление.
— Не нужно. Выходит, люди, рождённые в этот день, обладают какими-то особенностями?
— Верно, у них необычные ауры. В них куда больше жизненной энергии, чем во всех прочих, но магии как таковой у них нет. Именно поэтому они интересны похитителю, но есть и другие факторы.
— Все жертвы — девушки, а в этот день наверняка родилось немало мальчиков, — согласился я.
— Это тоже. Кстати, все девушки были незамужними и не имели детей, а после рождения ребёнка аура сильно меняется. Они отдают значительную часть жизненной энергии своим детям.
— Они были девственницами?
— Нет, насколько я понял. У второй жертвы был молодой человек, встречались почти год, — Кретов кивнул на кофточку. — Ещё один фактор — место рождения. Оно тоже накладывает отпечаток на ауру, и все похищенные родились на севере Москвы. В разных роддомах, но тем не менее.
— Значит, мы можем с лёгкостью найти других потенциальных жертв и взять их под защиту, — сказал я.
— Список я уже составил, а вот насчёт защиты… — Дмитрий покачал головой. — Это вряд ли. Видишь ли, девушек слишком много, у полиции не хватит ресурсов приставить охрану к каждой.
— Жаль слышать, — сказал я.
Действительно жаль. Мы точно знаем, кто может стать новой жертвой, но защитить их не в силах. Мой наставник прав, к сожалению, полиция не в силах обеспечить безопасность каждой.