Хотя и вопрос не в этом. Всё намного проще, когда сомнения закончились. Те, кого в полной мере сегодняшняя реальность окунула в себя, им всё уже понятно, они уже живут иными представлениями о нужном. Потребности стали другими. Хочется совсем не того, что главным было раньше. Две или больше параллельно-перпендикулярных вселенных. Такая нелинейная конструкция, потому что эти вселенные не буднично существуют рядом, они местами причудливо пересекаются, местами совпадают полностью, а порой, искажаясь, бесконечно далеко расходятся друг от друга. Никакая из них неплохая и нехорошая. У этих вселенных законы существования разные. Поэтому и ценности отличаются.
Аня, счастливая женщина, которая живёт в полном достатке. Только она не может позволить себе многого со средних полок в магазине. По доходам она питается. Из своего достатка, который в общем-то обеспечивает все её потребности, она на гуманитарку ребятам, тем, кто сейчас «за ленточкой», каждый месяц передаёт двести рублей. Если строго-строго рассчитать этот полный её достаток, так, чтобы её ужины были без всяких оговорок нормальными, отдавать она должна сто восемьдесят. Но отдаёт двести. Потому что она может двести.
Двести рублей. Пачка сигарет. Не тепловизор, не радиостанция, не «Мавик». Но цена этой пачки очень высока. В окопе, под снегом, или где-нибудь в подвале разрушенного дома, где штурмы пережидают артналёт, эта пачка будет стоить безумно дорого. И ещё как считать. Одна пачка, она целых двадцать сигарет, их хватит покурить целой штурмовой группе. Зажигая огонь, эти штурмы будут точно знать, за кого война, кто там от них так далеко есть. Куда потом возвращается. И ради кого идти вперёд. Такова цена одной пачки.
Аня всегда улыбается. Её мир ярок и лучезарен. Если бы ещё только душа не болела. За мальчишек, которые на передке. Не знаю, насколько велика её вселенная и в полной ли мере она осознаёт тектонические сдвиги планетарного масштаба, которые проходят сейчас в истории. Подозреваю, что её реальность, в которой непосредственно живёт её сознание, очерчена сильно уже, наверно, не больше границ её Родины. И душа болит лишь в этих границах, за тех, на ЛБС.
Почему-то я уверен, что её представления о необходимом для жизни просто сильно ближе к действительности, той самой, что совсем объективна, чем куда более комфортные миры существования, которые отличны тем, что составлены из желаний угодить потребностям другого вида. Изменить свой мир она может легко, но неспособна, ей не позволяют образы, сформировавшие её сознание, образы вселенной, среди которых она росла с самого младенчества. Такой у неё внутренний мир получился из книг, фильмов, песен, уроков истории и литературы, от мамы с папой. И образов мироздания Аниных дедушек-бабушек, родителей её папы-мамы с их строгим набором главных вопросов к себе и ответов к ним. Это всё укоренилось у неё внутри так глубоко и так основательно, что годы, прожитые среди постоянно мутирующих понятий о совести, не изменили её миропонимание совершенно. Поэтому и двести рублей на гуманитарку, а не сто восемьдесят.
Она верит, что это правильно.