Мильчина присела в торопливом реверансе.
– Прощайте, сударыня, – пробормотала она, опустив голову, а затем развернулась и засеменила прочь.
Варя проводила её задумчивым взглядом.
Солнце стремительно садилось. Сумерки густели, и глубокие синие тени пролегли промеж садовых деревьев. Но возвращаться в Смольный Воронцова не торопилась. Она решила переждать ещё пару минут после ухода Анастасии Павловны прежде, чем идти обратно. Остальные девочки наверняка уже возвращались с прогулки.
Варя прислонилась спиной к ивовому стволу. Вновь перевесила с локтя на другой локоть мешающий зонтик. Погрузилась в размышления.
Итак, ниточка вела в дом Обухова. Воронцова о нём знала не столь уж много, и то по большей части из рассказов отца.
Первое: Борис Иванович Обухов был отставным генерал-лейтенантом. И второе: он был хозяином нескольких металлургических заводов на Урале. Обуховский завод много лет оставался одним из наиболее важных звеньев в производстве паровозов. Отец Вари, граф Николай Михайлович Воронцов, служил в Министерстве путей сообщения, поэтому ему доводилось иметь дело с Обуховым. О Борисе Ивановиче папенька отзывался исключительно с уважением и называл его надёжным и порядочным человеком. Но о его семье или приватных делах Варя осведомлена не была. В свете Обухов бывал редко в силу возраста, и то в тех кругах, которые с кругами общения самой Варвары не пересекались.
Однако же девушка и не думала отказываться от идеи посетить Бориса Ивановича с целью личной беседы. Возможно, подобный дерзкий поступок в Смольном расценили бы как вопиюще скандальный и неподобающий, но если Обухова действительно решили подставить, при этом втянув уйму посторонних людей, эта история выглядит дурно. А ещё по меньшей мере странно.
Варя оттолкнулась от ивового ствола и пошла в сторону института, решив, что времени прошло достаточно, а смеркалось буквально на глазах. Её накажут за опоздание, чего доброго. Тогда о поездке к Обухову можно будет забыть.
Высокая пожухшая трава у реки росла вдоль тропинки шелестящим ковром. Она колыхалась на ветру и мягко шуршала, вторя плеску воды. А ещё цеплялась за подол платья, словно заставляя Варю идти помедленнее. Не спешить с берега обратно в сад, в глубину тенистых аллей и дорожек. Серые, помертвевшие метёлки качали головами на стебельках-былинках.
Воронцова ступила под сень яблонь, размышляя о том, как могут быть связаны Куракин и Обухов. Оба вроде бы служили в Русско-турецкую войну, но князь оставил службу, едва всё завершилось. Были ли они знакомы? Быть может, вели совместные дела или же состояли в родстве. Это предстояло выяснить.
Варя миновала четверть пути в тишине, никем не замеченная и погружённая в размышления, как вдруг произошло нечто совершенно чудовищное.
Всё, что девушка успела разобрать, это шорох позади себя. Высокая тёмная фигура, скрывавшаяся за деревом, стремительно отделилась от него.
Мужчина напал на её сзади быстрее, чем Варя успела опомниться.
Одна рука крепко перехватила её поперёк туловища, прижала к себе и заставила уронить зонтик в траву возле тропинки. Другая грубая горячая ладонь зажала ей рот.
Незнакомец ловко подхватил Варю, оторвал от земли и поволок в сторону, игнорируя попытки вырваться, укусить, лягнуть или закричать. Бедная, перепуганная до смерти Воронцова извивалась изо всех сил, но негодяй держал её словно в тисках. Будто бы он не первый раз таскал сопротивляющихся девиц против их воли.
От страха Варю замутило. Она представила все наихудшие ужасы, которые только могут обрушиться на невинную девушку в подобной ситуации, и от этого сердце зашлось в груди. Все попытки унять страх и придумать, как освободиться и спастись, успехом не увенчались. Незнакомец с ней не церемонился. И ещё страшнее было от того, что Варя не видела его лица.
От него горько пахло смесью пороховой гари и сапожной ваксы, а ещё немного лимоном.
Они оказались под деревьями, когда Варе наконец удалось издать сдавленный писк, но мужчина лишь перехватил её крепче. Стиснул так, что стало нечем дышать.
Он прижал её к широкой груди и пробормотал прямо в ухо:
– Тише, барышня. Не шумите. Вам ничего не грозит, если вы скажете мне, куда дели брошку.
Варя замерла. Она безошибочно узнала голос.
Это был тот самый «юнкер», который танцевал с ней вчера на балу.
Глава 4
– Только в обморок не упадите. Это затруднит жизнь нам обоим.
Но девушка падать в обморок и не собиралась. Напротив, осознание того, что пленитель ей знаком, парадоксально придавало ей уверенности.
Первой мыслью было продержаться во что бы то ни стало до того момента, когда её начнут искать. А второй, как ни странно, стало наблюдение: кожа на ладони юноши, которой он зажимал ей рот, огрубела, как у человека, привыкшего к тяжёлому физическому труду. На балу из-за лайковых перчаток она этого не заметила. Теперь же всё встало на свои места: отросшие волосы, гладко выбритое лицо, скованность движений во время танца, да и вообще манеры. Ей следовало испугаться, но Варя необъяснимым образом пришла в восторг.
«Юнкер» же, крепко прижимавший девушку к широкой груди, подождал, пока она перестанет трепыхаться, как рыба в сетях, и тихо произнёс ей на ухо так, что Варя почувствовала кожей жаркое дыхание:
– Не хотелось бы вас задушить. Я сейчас уберу руку, и вы не станете кричать, договорились? Потому что, если вздумаете пикнуть, мне придётся вести беседу иными методами, и они вам, поверьте, не понравятся.
Его голос звучал жёстко, но отчего-то угрозы Воронцову не тронули. Однако же она на всякий случай отрывисто кивнула, насколько ей позволяла мужская рука.
«Юнкер» сначала ослабил хватку на лице девушки, а затем медленно убрал ладонь, переместив на талию так, чтобы она не вырвалась и не могла дотянуться до него.
Варя воспользовалась моментом, чтобы вдоволь надышаться. От испуга и нехватки воздуха перед глазами запрыгали чёрные мушки.
– Где брошка? – нетерпеливо повторил вопрос юноша.
– Отпустите, вы делаете мне больно, – едва слышно процедила Воронцова, напрягаясь всем телом.
Но чем сильнее она рвалась на свободу, тем крепче и душнее становились объятия.
– И не подумаю. Прекратите дёргаться, – холодно парировал он, а затем отчеканил злее: – Где эта проклятая безделица, пропади она пропадом? Говорите, куда вы её дели?
– Спрятана так, что если вы со мной что-то сделаете, то никогда её не найдёте, – без колебаний ответила Варя.
Она попыталась повернуть голову, чтобы взглянуть в лицо юноши, но тот не позволил. Поэтому ей не оставалось ничего, кроме как задать встречный вопрос быстрее, чем он опомнился:
– Вы ведь явились, чтобы исправить свой вчерашний промах, ведь так, сударь?
Она выделила голосом последнее слово, давая понять, что узнала его.
Юноша с досадой выругался кабацким едким словцом, о значении которого утончённая Варвара Воронцова догадывалась лишь приблизительно. Но подобная реакция послужила живым доказательством того, что она попала в яблочко.
– Вы, барышня, забываетесь. Вы в моей власти.
Замечание прозвучало скорее раздражённо, нежели угрожающе. И всё же юноша дёрнул её на себя так резко, что Варя едва устояла на ногах.
К этому моменту она успела оглядеться и понять, что от главной аллеи они ушли не столь уж