Странные ребята: баски, а выглядят почти как наши псевдоскауты — штаны заправлены в высокие вязаные носки, рубашки, рюкзаки, пара двустволок… Только на левой стороне груди вышито красное сердце, а вместо пилоток береты. Почти у всех черные, у Иньяки, то есть Игнасио, который лучше всех говорил на испанском — красный с золотой кисточкой.
— Вы кто?
— Я Джон Грандер, это мой пилот, мы летели из Барселоны, наш самолет разбился, вон там, — я показал откуда пришел, и вся группа повернула головы в ту сторону.
— Грандер, Хуан Грандер, Овьедо?
— Да, нам нужен врач, скорее, у Севы жар и бред, и у нас мало воды.
Игнасио угукнул, сделал знак рукой, и один из басков скинул с плеча небольшой бурдючок. Когда Сева напился (если это можно так назвать), бурдючок передали мне, я хлебнул…
И чуть не выплюнул от неожиданности — вместо воды там было вино!
Хорошее, между прочим, с привкусом кожи, легкое и терпкое.
Волокушу баски превратили в носилки, я подтянул ослабевшие шины Севы и пошел, опираясь на еще одну жердину, под болтовню Игнасио:
— Мой брат в Овьедо работает, звал к себе.
— Что же не поехал?
— Не хочу, там слишком много красных.
— Так у тебя сердце, — я показал на вышивку, — тоже красное. И берет.
— Это кровь Христова! — нахмурился Игнасио.
— Не сердись, скажи, когда мы до города дойдем?
— Через час будем в Олагуэ, там полицейский пост, телефон.
— Отлично! А большой город есть рядом?
— Памплона, километров двадцать. Повезло вам, что упали здесь, а не в Андорре, там горы круче, разбились бы насмерть. И вообще дикая глушь.
Андорра! Ее ведь чуть не прибрал к рукам какой-то русский авантюрист! Это же буквально как в анекдоте «купить один метр государственной границы»…
Глава 16
Ликвидация последствий
Короновали меня царем Андорры в горах, под старым дубом, как того требовала древняя традиция. Покрывали меня горностаевой пеленою, черпали мне синее вино, сыпали мне жемчуг под ноги. Нахлобучили тяжеленную корону, в руки всунули золотые скипетр и державу.
Дядька в фиолетовом тягуче гнусавил на латыни, уткнувшись в библию, расфуфыренные советники водили меня среди скал, а я поминутно выдергивал застревавшую между камней мантию, но не обращал внимания, это же старинный красивый обычай.
В почетном карауле стояли баски Игнасио, все в красных беретах и с пистолет-пулеметами Фольмера — чисто дивизия Дзержинского. Одно непонятно, почему в меховых сапогах?
Фиолетовый подвел меня к Габриэле, скороговоркой пробормотал формулу обручения Андорры с монархом и попытался соединить наши руки на кувшине с вином.
Но Габи, глядя как Троцкий на буржуазию, кувшин забрала, развернулась и пошла в синюю горную даль…
Ту-то я и проснулся в недоумении.
В палате госпиталя в Памплоне, слава богу.
До города я продержался из последних сил — ужасно ныла грудь слева, но успел посмотреть, как Севу обкалывают чем-то полезным, а потом сел на креслице у стены и вырубился.
А сейчас на ребрах компресс, на башке шишка, во рту сушняк, будто наждаком обклеено.
— Сестра! Сестра! — вякнул слабенько, но дверь в палату открылась мгновенно.
Явилась пожилая женщина в белой косынке, следом узколицый и горбоносый врач, до одури похожий на грузинского актера с непроизносимой, как баскское слово, фамилией.
Но приятнее всего — за ними втиснулся Панчо:
— Ну слава богу! Я уже третий час тут сижу, жду!
— А если бы я и дальше спал?
— Ну, подождал бы еще…
— Пациент, помолчите, — сверкнул глазами врач и стал еще больше похож на абрека Дату Туташхиа.
Да они тут все на грузин смахивают страшное дело как, даже теория есть, что Иверия-Иберия не просто так называются.
— Доктор, что со мной?
— Ушиб внутренних органов и чрезмерная нагрузка. Вам нужно недельку-другую полежать, лучше всего под наблюдением врача.
— Сотрясения нет? — я пощупал ноющую гематому на лбу.
— Мозга нет, чему сотрясаться? — вполголоса гыгыкнул Панчо, но заткнулся после недовольного взгляда врача.
— А Сева? То есть сеньор Марченко?
— Хуже, гораздо хуже.
Блин, ну что он тянет?
— Перелом левой голени, обоих плеч со смещением и трех ребер без смещения. К счастью, ни одного открытого. Мы собрали ему руки-ноги, если срастутся правильно, то все в порядке, танцевать сможет.
— А если нет?
— Придется ломать и сращивать снова.
Б-р-р…
Панчо и доктор ушли договариваться о транспортировке в Овьедо, а я опять задремал, но вскоре меня разбудил Игнасио.
В накинутом белом халате и с беретом, который он непрестанно мял и крутил в руках.
— Как вы, сеньор Грандер?
— Спасибо, Игнасио, гораздо лучше! Очень вовремя вы нас довезли. Я могу вас чем-то отблагодарить?
Он отказался — христианский долг, наша награда на небесах и все такое, но осторожно поинтересовался, что делать с самолетом.
Вытаскивать «белянку» — это целую экспедицию снаряжать, к тому же неясно, насколько она пострадала и возможно ли восстановление. Разве что двигатель? Но он как раз принял первый удар, овчинка выделки не стоит.
— Забирайте с него все, что нужно, я его вывозить не буду!
— И мотор? — осторожно переспросил Игнасио.
— Да, мотор тоже. Все забирайте, — сделал я широкий жест, но тут же опомнился: — Ну, только если личные вещи найдете.
— Мы передадим, если что! — заверил Игнасио. — А из двигателя локомобиль сделаем!
— Он прожорливый…
— Ничего, у нас есть механик, он наладит!
Санитарный фургон выехал из ворот университетской клиники и провез нас через центр Памплоны. Мы успели полюбоваться на мощную бастионную цитадель, смешные трамвайчики и Гранд-Отель на площади Святого Франциска. Вполне приличный город, я думал, будет хуже — видимо, пока остальная Европа резала и душила друг друга в Первой мировой, тут пустили деньги на строительство. Подшаманить некоторые здания, конечно, не помешало бы, но с политическим кавардаком последних лет не до косметики.
— Жаль, не сезон для энсьерро, — заметил Панчо, когда мы проезжали монументальную арену Plaza de Toros.
— Тебе лишь бы пожрать, — подколол я друга.
— Энсьерро не едят, а бегают, — наставительно заметил Панчо. — От быков.
Блин, это же знаменитая наваррская «антикоррида», когда стадо тупорогих удирает от стада полорогих. Кончается все обычно травмами, а порой жертвами — лет пять назад вообще дюжину человек похоронили. Отличное развлечение, ей-богу.
Доктор из нашей больницы в Овьедо сумел убедить Панчо, что везти травмированных по горным дорогам на автомобиле — так себе идея, и встретил нас