— Еще один вызов. Как и всегда с тобой, — Лахлан вздохнул. — Если я снова столкнусь с этой смертной и она останется непомеченной, я заберу ее. Она будет моей во всех отношениях. И я буду использовать ее до тех пор, пока ей нечего будет отдать.
— Только взгляни на нее еще раз, Принц Пустоты, и я точно продемонстрирую, как мало твое гребаное соглашение может защитить тебя.
Смешок Лахлана звучал беззаботно.
— Береги себя, смертная. Уверен, мы скоро снова увидимся.
Затем он удалился в небрежном темпе. Уиллоу затаила дыхание, слушая, как его шаги постепенно затихают, пока ее гулкое сердцебиение не стало громче.
Киан опустил руки, хотя и держал кулаки сжатыми, и тяжело выдохнул. От него все еще исходило напряжение, и его движения были нехарактерно скованными, когда он посмотрел на нее через плечо.
— С тобой все в порядке, Фиалочка?
В этот момент что-то внутри нее сломалось. Все эмоции, которые сдерживались страхом и адреналином, вырвались наружу. Ее лицо исказилось, из горла вырвался всхлип, а по щекам потекли слезы.
— Прости. Мне так жаль. Я не хотела этого. Я не могла… О Боже, я не могла остановиться. Прости.
— Ах, Уиллоу, — Киан повернулся к ней, и, когда он обнял ее, Уиллоу прильнула к нему, уткнувшись лицом в его грудь. Он нежно поцеловал ее волосы. — Не извиняйся. Это была не твоя вина.
— Это было неправильно. Я не могла бороться с ним. И я почти… Если бы ты не пришел… — озноб пробежал по ее телу, и она не смогла унять охватившую ее дрожь, когда повернула лицо и прижалась щекой к его груди. — Я все еще чувствую его внутри себя, Киан.
Киан обхватил ладонями ее затылок, гладя по волосам.
— Теперь его нет. Ты все контролируешь. Только ты.
Уиллоу оттолкнула его.
— Но я не контролировала! Я знала, что это неправильно, все в этом казалось неправильным, но я не могла остановиться. Я все равно позволила ему. Я даже была… — она покачала головой, когда пролилось еще больше слез. От следующих слов ей стало плохо. — Ты делаешь то же самое?
Его красивые, четко очерченные губы резко сжались, и часть света исчезла из взгляда. Он поднял руки, показывая ей окровавленные ладони. Раны, которые он нанес, уже зажили.
— Спокойно, Уиллоу. Я тебе не враг.
— Но ты такой же, как он. Это… это то, как ты питаешься.
Его глаза вспыхнули.
— Я совсем не такой, как он. Я очаровываю только тех, кто уже заинтересован. Уже готов. Я никогда не извращал ничьи желания так, как это делает он, я никогда никого не подчинял своей воле.
Но как она могла поверить ему после того, что видела, после того, что пережила? Было ли то, что она чувствовала к Киану, вообще реальным?
Или он манипулировал ею?
Уиллоу отвернулась от него, нижняя губа задрожала.
— Откуда мне знать, что ты не сделал этого со мной? Что ты не очаровал меня?
— Боги, Уиллоу. Я не делал этого. Клянусь в этом под солнцем и небом.
Она хотела верить ему, хотела, чтобы эти слова были правдой, так сильно, что это причиняло боль.
— Как я могу быть уверена?
Он сократил расстояние между ними и обхватил ее подбородок обеими руками. Когда он поднял ее лицо к своему, было ясно, что не будет ни отказа, ни сопротивления. Киан смотрел ей в глаза, мышцы челюсти подрагивали.
— Потому что, если бы я это сделал, я бы уже трахал тебя, снова и снова, — он прижался своим лбом к ее лбу. — Я же говорил. Моя магия на тебя не действует.
Уиллоу вцепилась в его рубашку.
— Но ты пытался. В ту первую ночь, когда мы встретились. Ты пытался использовать ее на мне, не так ли?
— Я думал, что да. Ты хотела меня, я чувствовал это, и я думал, что я дал тебе последний толчок к получению того, чего ты желала, — он невесело рассмеялся. — А потом ты, блядь, бросила меня. Несмотря на все свои желания, ты ушла, Уиллоу, — подняв голову, он еще раз встретился с ней взглядом и нежно вытер слезы большими пальцами. — То, что ты чувствовала тогда, и то, что ты чувствуешь сейчас, реально. Никакая моя магия не сможет этого изменить.
Уиллоу шмыгнула носом и посмотрела ему в глаза, в этот прекрасный, сверкающий голубой цвет. И она знала. Она знала, что он говорит правду. Она была там, открытая и грубая, в его глазах, в его голосе.
— Что он имел в виду, говоря о метке на мне?
Киан сжал губы и оглядел переулок в обоих направлениях.
— Есть средство, с помощью которого фэйри могут пометить смертного магическим знаком. Это объявляет о праве собственности всем остальным фэйри. Отмечает смертного как собственность, которая считается недоступной для других. И это служит связью между фэйри и их смертным. Той, через которую фэйри могут осуществлять дальнейший контроль.
— Ты имеешь в виду… как рабство?
— Да, как рабство. Не всегда… но часто. Иногда хуже.
— И ты собираешься оставить на мне свою метку?
— Никогда, — яростно прорычал он, и в его глазах вспыхнул огонек. — Я не делал этого ни разу за все годы своей жизни, Уиллоу, и уж точно не собираюсь начинать с тебя.
Ее напряжение ослабло, когда она услышала эти слова, но лишь ненамного. Хотя Лахлана не было, его присутствие оставалось внутри нее, пустив глубокие ледяные корни. Независимо от того, как сильно она этого хотела, ее тело отказывалось прекращать дрожать.
— Мне страшно, Киан.
Киан обнял ее и прижал к себе
— Я не позволю ему причинить тебе боль.
— Сюда, — позвал кто-то от входа в переулок, заставив Уиллоу вздрогнуть.
— Что, черт возьми, это было? — спросил другой человек там же.
Уиллоу повернула голову в том направлении и увидела группу людей, направлявшихся в переулок, все они настороженно осматривали окрестности.
— Было похоже на землетрясение или что-то в этом роде, — сказал один из мужчин.
Киан наклонился и поднял сумочку Уиллоу.
— Нам нужно идти.
Она нахмурилась, когда он перекинул ремешок через ее плечо.
— Но… но разве это не будет выглядеть подозрительно?
Он криво улыбнулся ей.
— Это не будет выглядеть никак. Они нас не увидят.
О. Точно.
Обняв Уиллоу, Киан повел ее прочь от приближающихся людей, которые добрались до поврежденной кирпичной стены и теперь стояли, размышляя о том, что стало причиной этого. Их голоса теперь едва доносились до нее.
Она сосредоточилась на Киане, на его твердости, его тепле, его запахе, и ей хотелось,