— Не могу решить, являются ли технологии, подобные твоей, результатом человеческой некомпетентности или демонической изобретательности, — отключив распознавание голоса, он вернулся к окну поиска и яростно напечатал:
«Что нравится смертным?»
«Чем накормить смертных людей?»
«Как ухаживать добиться расположения соблазнить произвести впечатление на смертных людей.»
Его взгляд метнулся к часам в верхней части экрана телефона. Время заканчивалось. Когда перед тобой простирается бескрайняя вечность, как время может закончиться?
«Свидания со смертными людьми.»
Он нажал на ссылку с надписью «Десять забавных идей для первого свидания!» и быстро пролистал страницу. Среди навязчивой и подавляющей рекламы — еще одно демоническое новшество, когда-либо существовавшее — были указаны такие развлечения, как мини-гольф, картинг, вечера рисования и вина, и, как нельзя кстати, ужин.
Рука задрожала, он отвел ее назад и едва удержался от того, чтобы швырнуть телефон через всю комнату. Его сердце бешено колотилось, а неприятный жар пробежал прямо под кожей.
Нервничал. Он нервничал.
Какого черта он нервничал?
Потому что ему нужно было сейчас выходить, чтобы успеть к Уиллоу к восьми, но он не придумал, куда ее отвести. Потому что он существовал в мире смертных, но никогда по-настоящему не был его частью, никогда по-настоящему не был частью их жизней.
И никогда его отношения ни с кем, будь то человек или фэйри, не значили так много, как эти. Никого он не хотел так сильно. Ни в ком он так не нуждался.
Каким-то образом он знал, что это было больше, чем голод. Это было больше, чем потребность в питании.
Он заставил себя положить телефон в задний карман, остановился у зеркала, чтобы проверить одежду, и схватил ключи с подноса на стойке, затем остановился у дверей частного лифта, оглядывая свой дом.
Приглушенное освещение и изящная, элегантная мебель должны были бы сделать его квартиру в пентхаусе верхом вкуса и роскоши, но чего-то в ней не хватало. В ней не хватало… души. И никогда раньше здесь не было так холодно и стерильно. Почему все так внезапно изменилось? Это было его святилище, единственное место во всех мирах, где он мог чувствовать себя непринужденно, где он мог быть самим собой. И всё же, несмотря на всё его богатство, несмотря на прожитые годы… что здесь можно было назвать по-настоящему ценным?
В этом месте не было и доли того, что было в доме Уиллоу. Единственная комната, в которой была хоть какая-то жизнь, — это его художественная мастерская, и все же что-то всегда заставляло его держать ее закрытой, отделенной от всего остального.
Почему? Кто когда-нибудь увидит ее? Он никогда не приглашал гостей в свой дом, никогда не приводил сюда свою добычу. Единственными людьми, которые когда-либо заходили в квартиру Киана, были подрядчики и техники, которых он нанял для выполнения работ, выходящих за рамки его возможностей, и у них никогда не было причин заходить в художественную мастерскую.
Это не квартира изменилась. Я изменился.
Мысль ударила его, как брызги ледяной воды. На самом деле все было так просто — квартира ничем не отличалась от прежней, но его восприятие изменилось. После того, как он увидел дом Уиллоу, после того, как отметил все способы, которыми она запечатлела себя в нем, то, как он так идеально отражал ее, как он мог когда-либо смотреть на это место по-прежнему?
Как бы выглядела эта квартира, если бы к ней прикоснулась смертная? Вкусы смертной?… Жизнь смертной?
Киан отбросил все эти мысли, нажал кнопку вызова и вошел в лифт, как только двери открылись. Он нажимал кнопку гаража на панели управления, пока двери не закрылись и лифт не начал спуск.
Киан столетиями обходился без подобных мыслей. Почему они появились у него сейчас? Вся эта история…
Это был этап. Необходимый перерыв в рутине. Во всяком случае, это было то, что он хотел сказать себе. Но ни желание, ни отрицание не могли изменить правду.
Уиллоу была парой Киана.
И ему придется очаровать ее смертным способом. Ни магии, ни силы.
Лифт остановился, и двери открылись. Он прошествовал к своей машине, забрался внутрь и завел двигатель. Из стереосистемы загремела громкая рок-музыка. Киан позволил ей окутать себя и развеять все тревоги.
Он никогда не проваливался в попытке привлечь внимание любого смертного, на которого обращал взгляд. Уиллоу не ускользнет ни от его желания, ни от своего. Сегодня ночью она снова станет его. Он погрузит член в ее горячую, гостеприимную пизду и использует ее тело в свое удовольствие, наслаждаясь страстью, которая пылает между ними.
Он включил музыку погромче и поехал. Заходящее солнце создавало ослепительный красный, оранжевый и пурпурный фон для высоких современных зданий в центре Мемори, но плотные городские кварталы вскоре уступили место однообразным улицам пригорода. Он проезжал мимо школ, торговых центров и супермаркетов, мимо тихих парков и жилых домов, которые через несколько минут слились в однообразие.
На мгновение он затосковал по уникальности царства фэйри, где не было двух совершенно одинаковых вещей. Где все было пропитано магией…
И опасностью.
Всегда опасность.
Как будто мне нужно гребаное напоминание об этом месте.
Киан не забыл, почему он, как и многие инкубы и суккубы до него, бежал в царство смертных. Он не хотел думать о том, как с ним обращались в ранние годы. Он не хотел думать о презрении, недоверии и насмешках, с которыми столкнулся, не хотел думать о постоянных попытках контролировать его. Доминировать над ним.
И он, конечно же, не хотел размышлять о том факте, что вся эта жестокость была направлена против него из-за того, кем он был.
Нет. Сегодня вечером была только одна вещь, достойная его внимания, только одно, достойное его времени, — Уиллоу.
Я получу то, что принадлежит мне, подумал он, паркуясь перед домом Уиллоу. Он повернул голову, чтобы посмотреть на здание, и обычная ухмылка легко вернулась на место.
Несмотря на всю нервозность и огорчение, он жаждал увидеть ее. Он заправил волосы за ухо и, выйдя из машины, направился к входной двери. Все, что ему нужно было сделать, это вести себя в своей типичной манере — спокойно, соблазнительно, уверенно, — и все встанет на свои места.
Она тоже окажется на своем месте — прямо у него на коленях.
И все же Киан не мог притворяться, будто сердце не колотилось, когда он поднимался на крыльцо, не мог игнорировать панику, проносившуюся в голове. Что, если она откажет ему? Что,