Непыльная работёнка. Мелюзга только заёбывает своими ночными прогулками среди пыльных станков. Приходиться выходить из вагончика. Бегать за проказниками. Ловить.
Долбит и долбит.
Долбит и долбит.
Кровь капает на линолеум.
В ту ночь я посмотрел на кровать и увидел девушку. Молоденькую. Школьница, свернувшаяся куколкой под грязной простыней! Тушь смазана, помада слизана. Уткнувшись в стену, она тихонько плакала изредка содрогаясь.
А всё что я вижу сейчас — пустоту, поглотившую прошлое. Что там было? Хер его знает! Надо попробовать вспомнить… Но снова мычит корова, не давая мне сосредоточиться! Сволочь! Чтоб тебя сожрали! Нужно будет очутиться в кишках медведя, завладеть его разумом и вернуться сюда, чтобы успокоить бурёнку. Хе-ха! План хороший, но реализовывать я, конечно же, его не буду. Срать медведю в еду — это уже перебор. Да и как бы это выглядело? Я прям прикидываю, как пацаном заваливаюсь в лес, раздеваюсь, и начинаю голым рыскать по кустам, пытаясь отыскать медвежью берлогу. А когда найду… Не, это пиздец какой-то. Да и паренька жалко.
А кстати… Паренёк!
Ощупав себя, я понял несколько вещей. На мне хлопковая рубаха и трусы, и все эти вещи пиздец какие потные. Но это не идёт в сравнение с тем сушняком, что я сейчас испытываю!
Выскочив из кровати, я принялся искать воду.
Со стола на меня смотрел глиняный кувшинчик. Слегка пригубив и почувствовав вкус воды, я присосался к нему как к титьке. Ох, какой это кайф! Чистая вкусная вода. Жаль только тёплая, и мало! Осушив кувшин до последней капли, я понял, что хочу еще!
Выйдя из комнаты, я очутился на кухне. Деревянные доски с натугой скрипнули под ногами. Я огляделся. На круглом столе, стоящем у окна, я приметил еще один кувшин. Побольше! Поняв, что там тоже вода я незамедлительно к нему прильнул и начал жадно пить.
Вода, как дорогой крем для тела, смазывала моё иссохшее горло, расправляла сморщенный язык, и быстро утоляла приступ жажды. Пиздюк очень мало пьёт воды. Так нельзя! В его горячих кишках пиздец как сухо! А еще этот сухой кал ставший как камень! Скребёт меня как наждака! В таком окружении я и пары дней не протяну — сотрёт к ебеням, а у парня потом очко треснет, когда он попытается всё это высрать. Надо пить воду! Всегда!
— Отто, что с тобой?
Я чуть не выронил кувшин!
Мама зашла с улицы в дом. Красивая, стройная женщина. И выглядит прям бодрячком, словно ночью ничего и не было! Опа, воспоминания возвращаются.
Какая же она красивая. Рубашка с большим вырезом была намокшей в районе подмышек и груди, видимо работала в огороде. Лоб скрыт под пучком рыжих волос, напоминающих рыболовную леску. На ногах сандалии. Она вытирает грязные руки о длинную юбку, на которой уже имеются грязевые отпечатки пятерней. Подходит ко мне.
— Сынок, всё в порядке?
Она пахнет потом и свежескошенной травой.
— Вроде, да, — отвечаю я, ставя кувшин обратно на стол.
— Ты какой-то худенький у меня стал! Я всё смотрю на тебя, смотрю, и понять не могу. А сейчас вот внимательнее на тебя посмотрела и вижу, как ты исхудал!
Мне бы в зеркало глянуть, но их тут не ведать.
Она наклонилась ко мне. Тёплыми пальцами обхватила мой подбородок, и нежно приподняли голову. Её зелёные глаза остро вперились в меня. Лицо её очень красивое, на обложку журнала “Vogue” конечно её не поместят, чуть пухловатые щёки всё портят, но встречать покупателей уличного ларька с обложки журнала “Лиза” — самое то!
— С тобой всё нормально? — спросила она, рассматривая моё лицо под разными углами.
Всё охуительно!
— Всё хорошо, ма!
Она вдруг вскидывает тонкие брови и переспрашивает:
— Ма?
Да какая разница! Короче, не собираюсь я тратить время на всякие нудные объяснения, мне интересно другое.
— Как ты себя чувствуешь, мам?
— Что?
Может я как-то невнятно выразился? А может ночью ничего и не было… Попробую еще раз.
— Ты как себя чувствуешь? Помнишь, что было ночью?
— Помню, — она выпустила мой подбородок, но продолжила глядеть на меня с каким-то подозрением, или даже недоверием. — Ты как-то странно говоришь… Точно с тобой всё в порядке?
Во даёт! Крепкий орешек. Соскочила с темы как путана с члена по будильнику! Короче, надо вживаться в роль ребёнка, иначе всё это боком выйдет. Так, с чего начать…
— Мам, я писать хочу… и какать!
Её лицо вдруг переменилось — неразбериха сменилась страхом. Переборщил я что ли?
— Сынок, что случилось? Скажи мне! Ладно, можешь не говорить, я понимаю, что ты еще напуган после ночи! Не переживай, со мной всё в порядке!
Она вскинула руки и быстро меня заключила в свои объятия, вдавив моё лицо между своих грудей. Кайф. Но вдавила уж слишком сильно: щеки расплылись по лицу, заплыв на глаза. Я с трудом сумел открыть веки и увидеть, как капля пота пробежалась по её загорелой нежной шее, скользнула в узкую ложбинку, а уже от туда затекла мне в глаз.
Блядь как шипит! Да за что!
— Мама, всё нормально! — с трудом прохрипел я, пытаясь залезть пальцем в глаз.
Всё просто охуительно! Я даже и не заметил, как из тебя вынули кусок мяса! Это даже хорошо, что на месте Отто очутился я в тот момент. Кто знает, как бы повёл себя пацан. А уж что сталось с её психикой…
Она ослабевает хватку. Кладёт свои ладони на мои плечи и начинает меня отстранять от мягких грудей, к которым я так и хочу присосаться! А что если, я еще в том возрасте, когда можно сосать грудь? Идея, конечно, стрёмная, но не попробуешь — не узнаешь!
Когда я своими маленькими ручонками коснулся её сисек, она меня так встряхнула, что чуть голова не отлетела!
— Отто, с тобой точно что-то не так! Ты выпил всю воду, — строго говорит она, и начинает трогать мой лоб, видимо проверяя температуру. — Температуры нет! И не бледный. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, мам! Да! Просто очень хочется пить, — и продолжаю смотреть на её грудь, тем самым намекая на любой способ утолить жажду.
Не обращая на это внимание, она говорит:
— Тогда бери ведро и