Едва туша робота соприкоснулась с направленным вверх потоком света, как начала плавиться. Видимо внутри его что-то закоротило и жук задёргал конечностями, словно живое существо. Но пока я удерживал его, в световом потоке образовалась брешь — он, поток, оказался не сплошным. Энергия, бьющая из прорыва, в действительности исходила только из его края, по контуру. И пока робот не расплавился полностью, прорыв в другое измерение оставался доступным!
От нехорошего предчувствия у меня засосало под ложечкой. И не зря — из бреши показалось щупальце из «дыма». Оно начало извиваться, задело световой поток, но тотчас отпрянуло, на мгновение истончившись.
— Твою мать! — такого я не ожидал. Меньше всего мне хотелось вновь столкнуться с тварями из дыма!
Я резко дёрнул оплавленные останки робота на себя, тем самым закрывая проход для «дыма». Брешь тотчас закрылась, отсекая высунувшееся щупальце от того, что находилось по другую сторону. Оно несколько мгновений просуществовало в нашем измерении, а потом порыв ветра развеял его в воздухе.
Жук несколько раз дернул ногами, а потом замер. Его оплавленный корпус раскачивался на тросе под аккомпанемент из скрипящего грузового крана.
— Как же я задолбался… — устало проворчал я. Мне хотелось плюхнуться в удобное кресло, открыть баночку холодного пива и позволить своему загнанному телу расслабиться.
Заряд бодрости, вложенный в меня медиками, подходил к концу. Но нужно завершить начатое и разобраться с оборудованием, которое не должно было достаться противнику. О том, чтобы его спасти у меня даже и мысли не возникало — взорвать к чёртовой матери и дело с концом!
— Так, что тут у нас? — я опустился на одно колено рядом с установкой, открывшей прорыв между измерениями.
Жук успел полностью перерезать лазером три из четырёх креплений, которыми она была прилажена к палубе. А четвёртое оказалось срезанным почти полностью. Ещё немного, и этот чёртов робот завершил бы начатое. Не знаю, как он должен был доставить оборудование в целостности и сохранности, но у него почти получилось. Но вмешался я.
Мне же можно было не миндальничать — главное оттащить установку подальше от прорыва и уже там уничтожить. Я решил воспользоваться старым приёмом пожарных, которым вышибают не слишком прочные двери — развернутся спиной и со всей дури ударить согнутой ногой назад. Даже моих истощённых сил, умноженных на силу экзоскелета, должно было хватить.
Удар. Ещё удар. Установка сместилась в сторону менее чем на метр и встала колом. Оказалось, что источник питания находился где-то в трюме.
— Чёрт возьми… — лазать по корабельным внутренностям не входило в мои планы.
После секундного раздумья я решил, что к чёрту эти батарейки. — Сейчас важней вершки, чем корешки.
Рывок и искрящийся толстый провод оказался у меня в руках. Динамики в шлемофоне сразу же взорвались валом сообщений — видимо источником помех были не прорывы между измерениями, а само оборудование по их созданию.
— Эти польские суки выдавливают нас к берегу! — орал Шеф.
— Сейчас ещё разок зайдём! — отвечал Дамьян. — Прикроем!
— Отставить! Собьют нахер твою вертушку! Тут в каждом окне по ПЗРК!
— Прихваћено!
— Что у вас там происходит? — спросил я, пока искал на установке место, за которое можно было поудобней ухватиться.
— Жопа у нас твориться, вашество! Яйцеголовых и парней из «Ладоги» вытащили, но нас окружили на обратном пути. Транспорта нет. Нас щемят к берегу котловины, — отрапортовал Шеф. — Сам как?
— Подрался с жуком, теперь вот от оборудования избавляюсь. Ещё ЧВК «Затмение» объявилось…
В динамиках раздался треск автоматной очереди, затем эхо взрыва, сопровождаемое матом Шефа.
— То самое «Затмение»? — теперь говорил уже Виталик. Его голос оставался спокойным, однако по дыханию чувствовалось, что он чертовски устал.
— Они самые, если меня не подвело зрение. А оно не подвело.
— Принято! Хотя и странно. Думал, что тогда это «Затмение» и закончилось.
— Сам считал также. А оказалось, что нет.
Тем временем я практически дотащил установку до самой кормы. Расстояние между мною и прорывом было довольно приличным — около полусотни метров. Я достал контейнер с пластиковой взрывчаткой, которую дал мне Дамьян. Заминировав установку, я решил, что взорву её под водой — для надёжности. Течение растащит обломки, солёная вода со временем уничтожит всё остальное.
Мне оставалось только выставить таймер и спихнуть оборудование за борт, когда позади меня вдруг раздался незнакомый мужской голос.
— Плохая идея, Максимушка!
Я едва не подпрыгнул от неожиданности. В десяти метрах от меня стоял тот самый здоровяк бронированном экзоскелете с шевроном ЧВК «Затмение».
— Не припоминаю, чтобы мы были знакомы, — ответил я.
— О, ещё как знакомы! Почти родственная связь, знаешь ли.
Голос был мне и впрямь совершенно незнаком, но вот интонация. Где-то я её слышал… Или может быть это отголоски воспоминаний прежнего владельца моего тела — настоящего Максима Басманова-Астафьева? Но пока ясности не было никакой.
— Не припоминаю, — повторил я.
Тем временем за спиной здоровяка стали возникать его подручные. Те самые, что перестреляли десант на берегу и раскидали привезённые трупы.
— Ну как же? Твоя миссия по захвату никому не нужных «шагоходов». События на покрытой льдом речушке… Теперь припоминаешь?
Здоровяк говорил с лёгкой ухмылкой, явно считывая моё недоумение. А я и впрямь недоумевал. Он двинулся по палубе, словно желая обойти меня с фланга, затем развернулся и пошёл в обратном направлении. Каждый его шаг, каждое движение отбрасывали длинные тени.
Я следил за ним, слегка поворачивая корпус.
— Ты был среди того отряда под предводительством моего дяди? — ткнул я пальцем в небо. — Но там из ваших в живых не осталось никого.
— О, да, я был там! — здоровяк вдруг раскатисто расхохотался. — Потому что, Максимка, я и есть твой любимый дядюшка! Иди, обними старика!
Глава 3
— Ты из выжил из ума, здоровяк, — я покрутил пальцем у виска. — Я твою рожу с квадратной челюстью вижу в первый раз в жизни.
Пока я это говорил, с меня не сводили взгляды шестнадцать человек приспешников этого чокнутого амбала.