— Значит это был не сон, — вырвалось у меня. Она и впрямь передвигается на кресле-каталке.
— Ненавижу эту штуковину. Но врачи говорят, что без неё никак, — сказала София, объезжая мою кровать.
Когда она остановилась рядом с моим изголовьем, то вдруг привстала с кресла и обняла меня.
— Максим! Как же я соскучилась! — сказала София. — Ты так долго болтался в этом аквариуме, что мне стало не по себе…
— Снова разглядывала мою голую задницу, да? — не удержался я.
— И не только задницу твоей светлости! — ответила София в своей манере.
Мы рассмеялись так, как смеются люди, испытывающие чувство облегчения. Затем она перебралась ко мне на кровать и устроилась рядом.
— Значит с твоей спиной всё хорошо? — спросил я.
— Конечно. Просто врачи перестраховываются и заставляют меня перемещаться в этой хреновине, — ответила София, хлопнув ладонью по рукояти своего кресла. — Но, когда никто не видит, я хожу на своих двоих. Скорей бы свалить отсюдова!
— И не говори… Слушай, а долго я плавал в этом аквариуме?
— Прилично. Сегодня шестнадцатый день, — последовал ответ. — Говорят, что на тебе не было живого места… Одни сплошные переломы и гематомы. Словно тебя грузовик сбил. Ну или ты грохнулся на дно ущелья со стометровой высоты…
— Довольно аналогий, — мне пришлось прекратить этот парад сравнений. — Я вполне помню, как трещали мои кости. Но что было потом?
— Виталик и этот бородатый шумный серб рассказали, как вытащили тебя с баржи. К тому времени к Варшавской котловине подошли первые части наших войск. Они-то и организовали твою эвакуацию сюда, в Минск.
— Что было потом?
— Потом наша Империя оказалась в шаге от новой войны. Этот прорыв, точнее «червоточина», стала настоящим объектом вожделения для британцев и их сателлитов. Они тоже ввели войска в Серую зону и заняли север и запад котловины. Под нашим контролем находятся юг и восток. Пока дипломатам удаётся сдерживать конфликт, но Запад настаивает на том, что именно мы уничтожили их разведывательные отряды на берегу котловины.
— Я собственноручно уничтожил оборудование на той барже, — сказал я задумчиво, намеренно игнорируя слова Софии о перестрелке на берегу, устроенной ЧВК «Затмение». Мне вдруг показалось, что разговор на эту тему может быть небезопасным, прежде всего для неё. — Какой смысл враждовать из-за никому не понятной хреновины?
— Не знаю. Но всех наших, включая серба и того молодого учёного, допрашивал Специальный отдел.
— И ко мне они приходили, — усмехнулся я невесело. — Скоро и меня ожидает любопытный разговор…
Мы ещё некоторое время лежали, разговаривая на разные темы. София упомянула визит князя и что тот был сильно обеспокоен моим состоянием, потом рассказала, как проводила ночи в моей палате, потом похвасталась, что придумала интересную модификацию для наших бронированных экзоскелетов, но подробности утаила, заявив, что это будет сюрпризом.
Когда она ушла, точнее укатила на своём кресле-каталке, я ещё некоторое время лежал, размышляя над услышанном. Незаметно я провалился в сон. В этот раз по-настоящему спокойный сон.
Проснулся я от того, что меня кто-то настойчиво трясёт за плечо. Открыв глаза, я увидел лица следователей из специального отдела. Они дежурно улыбнулись мне и один из них сказал:
— Ваша светлость. Мы рады, что вчерашняя терапия пошла вам на пользу. Теперь мы зададим вам вопросы и очень рекомендуем не скрывать правды. Поверьте, у нас есть множество способов узнать правду, но все они не очень гуманны.
— Что же вас интересует? — я устроился поудобней, подложив подушку под спину.
— Всё. Но больше всего события, что произошедшие после вашего прыжка с вертолёта на палубу сухогруза.
Глава 2
— Мне необходимо оказаться на борту сухогруза как можно скорее!
— Сейчас попробуем подвести машину ближе! — прорычал Дамьян. — Сейчас будет трясти! Бучни ветар!
Вертолет начал медленно сближаться с кормой сухогруза. Пилот проявлял не дюжее мастерство, держа машину ровно, но все же ветер брал своё и тряска перерастала в опасную вибрацию.
Только с третьей попытки ему удалось подлететь к барже на достаточное расстояние.
— Отсюда я могу допрыгнуть до борта! — мне приходилось перекрикивать шум ветра и двигателей. — Свяжись с Шефом и найдите способ меня вытащить с этой посудины!
— Прихваћено, ваша светлость! — ответил командир сербов. — Будите опрезни! Вам меня еще Императору представлять!
Он басовито расхохотался. Я невольно улыбнулся — хорошо, что хоть кто-то точно знает, чего ему хочется.
Пилот медленно развернул вертолет боком и теперь мне предстояло совершить прыжок на палубу. Не долечу и все, мне крышка — быстро уйду на дно вместе с тяжелым экзоскелетом. Но выбора не было.
— Оптимальное положение, ваша светлость! Скочи! — крикнул Дамьян.
— Ну скочи, так скочи! — проворчал я, и сиганул через пробоину в борте вертолёта, оттолкнувшись от края закованной в броню ногой.
От этого движения машина ощутимо накренилась, лопасти, соответственно, тоже.
Я видел, как они мелькают прямо передо мной. Еще мгновение, и бы задел их головой. Но пилоту удалось справиться и в последний момент вертолет накренился на другой борт, открывая мне путь.
Я летел над темной бушующей водой Варшавской котловины. Корма сухогруза стремительно приближалась, но вместе с тем приходило понимание, что силы прыжка недостаточно.
Я вытянул руки и когда ржавый борт был у меня перед самым лицом, смог зацепиться за край.
Меня с силой дернуло, последовал гулкий удар о корму, но пальцы вцепились за металл намертво.
Пару секунд я просто висел, приходя в себя, а затем подтянулся, перехватился и взобрался на верхнюю палубу баржи.
Быстрый взгляд, чтобы оценить обстановку. Прорыв и столп света находились практически в центре судна. Вблизи смотреть на него было всё равно что на отсветы сварки — ярко до рези в глазах. Мне чертовски не хватало визора с его кучей функций, включая затемнение.
Палубу устилали длинные, вытянутые тени, которые отбрасывало старое корабельное оборудование — пристройки, пара небольших кранов. Но меня больше интересовали тени, которые двигались. И их источник был в непосредственной близости от установки, открывшей прорыв.
Робот-жук, которого доставил разбившийся беспилотник, явно что-то делал, возможно пытался демонтировать оборудование.
Я бросился прямо к прорыву, закрываясь от слепящего света ладонью. Гул от моих тяжелых шагов уносил ветер. Мне даже в голову не приходило прятаться от какого-то робота!
Вскоре