Александр почувствовал, как его щеки слегка покраснели от похвалы.
— Благодарю, граф. Мы стараемся не только создавать моду, но и участвовать в жизни общества.
Голицын одобрительно кивнул, после чего наклонился ближе и заговорил тише:
— Знаете, Александр Николаевич, ваше участие в этом мероприятии может принести вам больше выгоды, чем вы думаете. Ходят слухи, что тем, кто особенно отличится в сборе средств, будут предоставлены льготные условия для открытия производств на Дальнем Востоке.
Глаза Александра загорелись неподдельным интересом.
— Вы серьезно? Это же открывает огромные возможности…
— Именно, — подтвердил Голицын. — Представьте, магазин «Кодекса Элегантности» в тех краях. Или даже фабрика! А уж о возможности прямых поставок тканей из Великой Китайской Империи я вообще молчу.
Александр почувствовал, как его сердце забилось чаще. Перспективы, открывающиеся перед ним, были поистине захватывающими.
— Благодарю за информацию, граф. Кажется, сегодняшний вечер станет еще интереснее, чем я предполагал.
Голицын улыбнулся и поднял бокал с шампанским.
— За процветание нашей империи и нашего бизнеса, Александр Николаевич!
Молодой Темников ответил на тост, чувствуя, как его первоначальное нежелание участвовать в этом вечере сменяется азартом и предвкушением новых возможностей.
В тот вечер он все же потратил крупную сумму. Намного больше, чем планировал, но парень не переживал. Ведь если ему действительно дадут доступ на Дальний Восток, то разрешение о торговле с Китаем получить будет куда проще, а там… Брат явно обрадуется такому росту!
* * *
Колеса кареты мягко стучали по мощеным улицам Санкт-Петербурга, когда мы с Виктором наконец въехали в город. После нескольких недель, проведенных на границе, столица встретила нас привычной суетой и величественной архитектурой. Я глубоко вдохнул, наслаждаясь знакомыми запахами: свежей выпечки из ближайшей булочной, влажным ароматом Невы и едва уловимым шлейфом дыма из труб.
— Дом, милый дом, — пробормотал я, глядя в окно кареты.
Виктор, как всегда немногословный, лишь кивнул, но я заметил, как напряжение последних недель начало отпускать и его.
Когда мы подъехали к родовому поместью главы моего рода, я повернулся к своему верному телохранителю:
— Виктор, ты свободен. Отправляйся в поместье, встреться с семьей. Уверен, они соскучились. А я немного задержусь.
Виктор на мгновение замешкался, явно не привыкший оставлять меня без присмотра.
— Не беспокойся, — усмехнулся я, — даже я не способен найти неприятности в родительском доме. По крайней мере, в первые пять минут.
Уголки губ Виктора дрогнули в намеке на улыбку.
— Как скажете, Максим Николаевич, — не люблю я когда он вот так переходил на официальный тон. Да, в шутку, но по его лицу же не поймешь, действительно ли это шутка. — Но если что-то случится…
— Знаю-знаю, ты примчишься быстрее, чем я успею сказать «Истинное слово». А теперь иди, порадуй свою семью. И не забудь передать им гостинцы.
Кивнув на прощание, Виктор отправился в сторону своего дома, а я, вздохнув поглубже, шагнул к дверям родового поместья. Странное чувство охватило меня — словно я вернулся домой после путешествия в пару лет, хотя по сути прошел всего месяц.
Открыв дверь, я ожидал увидеть кого-нибудь из домашних, но вместо этого меня встретила тишина. Видимо, моего возвращения сегодня не ждали. Я прошел в гостиную и застыл на пороге, увидев необычную картину.
Моя сестра, Анастасия, сидела на диване, погруженная в изучение какой-то толстой книги. Рядом с ней, склонившись над другим фолиантом, сидела Елизавета Гараева, целительница из Судебного Бюро и наставница Анастасии. Они были настолько поглощены своим занятием, что даже не заметили моего появления.
Я прочистил горло, привлекая их внимание.
— Дамы, надеюсь, я не помешал вашему увлекательному чтению?
— Максим! — Анастасия вскочила с дивана, роняя книгу.
Она бросилась ко мне и крепко обняла нисколько не стесняясь посторонних. Я почувствовал, как по телу разливается тепло — все-таки дом есть дом.
Елизавета Гараева поднялась более сдержанно, но я заметил, как ее взгляд внимательно изучает меня, словно сканируя на предмет повреждений.
— С возвращением, Максим Николаевич, — произнесла она. — Надеюсь, ваше путешествие было продуктивным?
Я не мог не заметить, с какой тщательностью она осматривала меня.
— Елизавета Викторовна, вы так пристально меня разглядываете, будто я ваш муж, вернувшийся с долгой попойки затянувшейся так на недельку. Уверяю вас, все органы на месте, яды не употреблял, ну, разве что самую малость.
Гараева слегка покраснела, но тут же взяла себя в руки.
— Просто рада видеть вас в добром здравии, Максим Николаевич. После ваших обычных приключений — это не всегда бывает так.
— Ваша забота трогает меня до глубины души, — усмехнулся я. — Но, поверьте, на этот раз все прошло относительно гладко. Ну, если не считать пары покушений, государственного переворота и раскрытия заговора на границе. Мелочи не стоящие внимания.
Гараева с достоинством истинной аристократки кивнула и попрощалась, покинув поместье и оставив меня с семьей. Анастасия же дернула меня за руку и сурово посмотрела мне в глаза.
— Максим! Ты обещал быть осторожнее!
— И я сдержал обещание, сестренка. Видишь, ни царапины. А теперь, — я потянулся к своей увесистой дорожной сумке, — у меня есть для тебя кое-что интересное.
Я достал несколько книг в кожаных переплетах и протянул их Анастасии.
— Вот, привез тебе из Польши. Это сборники по различным травам и целительству. Правда, они на английском, но все редкие издания, так что и почитать приятно, и на полку после поставить.
Глаза Анастасии загорелись, когда она взяла книги.
— Они прекрасны! Не волнуйся, брат, я выучу английский, чтобы прочитать их. Это такой замечательный подарок!
Я тепло улыбнулся, глядя на ее восторг. В этот момент в гостиную вошел отец, Николай Владимирович. За ним следовали мачеха и Александр.
— Максим! — воскликнул отец, широко улыбаясь. — Мы получили известие о твоем возвращении и собрались, чтобы встретить тебя. Рад видеть тебя дома и в добром здравии.
— Рад вернуться, отец, — сдержанно поклонился я. — У меня есть подарки для всех вас.
Повернувшись к Александру, я протянул ему небольшую шкатулку.
— Это антикварные арабские счеты. Думаю, они пригодятся тебе в управлении «Кодексом Элегантности».
Глаза Александра загорелись, когда он открыл шкатулку.
— Максим, это… это потрясающе! Они выглядят очень ценными! И дорогими… Нет, не называй мне цену! Я не уверен что хочу знать, сколько ты потратил на них.
— Хорошо-хорошо, — усмехнулся я. — Кстати, я договорился о