Корвус совершенно потерял голову. Хотел ли он убежать от хищника или от своих преследователей – неизвестно. Он развернулся и бросился прочь. И тут жук-мумия повернулся на месте, в нём проснулся охотничий инстинкт. В несколько длинных шагов он настиг человека и передними лапами оторвал его от земли. Рена успела разглядеть искажённое ужасом лицо Корвуса, когда в него вонзилось жало, а потом его тело исчезло под тонкими белыми нитями. Болото огласили ужасные крики. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они наконец смолкли.
Когда Тьери её догнал, Рена еще дрожала. Болотный жук давно исчез, а девушка всё лежала на земле.
– Что с тобой? – спросил Тьери, с трудом переводя дыхание. – Что случилось?
– Его схватил жук-мумия, – проговорила Рена.
Она оцепенела, она чувствовала только мучительную боль – Аликс была мертва. Её убийцы тоже больше нет на свете, но утешения это Рене не принесло.
Тьери сел рядом и притянул её к себе. Когда Рена собралась с силами, они медленно, очень медленно пошли обратно в Изумрудный сад.
Меч в башне
Погребальный костёр для Аликс разложили на пне королевского дерева, и Рене показалось, что пламя блестит золотом. Но, возможно, так казалось только сквозь пелену слёз. Костёр горел всю ночь, никто не спал. Они смотрели на огонь и говорили об Аликс, вспоминали, как она смеялась, какой грубой она могла быть и какой сердечной. Как красиво сражалась и как беззаветно любила Тавиана и Алену. Как она обчищала карманы купцов в бесчисленных трактирах, играя в кело, потому что знала все законные и нет приемы.
Когда солнце скрылось за горизонтом, слёзы Рены высохли, и она успокоилась. Аликс не будет забыта. Все, кто знал оружейницу с локонами цвета меди, позаботятся об этом.
Даже Тавиан, казалось, немного пришёл в себя. Но когда он повернулся к Рене вскоре после восхода солнца, он оставался холодным.
– Я возвращаюсь в Тасос, – сказал он. – Как можно быстрее. Мне нужно знать, что с Аленой.
«Надеюсь, с ней ничего не случилось», – подумала Рена. Она знала, что Тавиан не переживёт потери не только любимой женщины, но и дочери.
– Я с тобой, – сказала она, не представляя, как отпустить его одного.
Тавиан кивнул.
– А потом я должен отправиться на Совет Гильдии Огня, – продолжил он, положив руку на обтянутый тканью меч с красным самоцветом на рукояти, который когда-то принадлежал Аликс. – Ты знаешь традиции?
Рена кивнула. Когда член Гильдии Огня умирал, его меч никому не передавали. Друг или родственник приносил меч павшего в Совет, и оружие занимало место в башне, принадлежавшей Гильдии Огня. Об Изумрудном саде они могли не беспокоиться. Тьери попрощался с Ме’ру и узнал, что кристаллы уже отросли, а болотный защитный слой стал таким же толстым, как и прежде.
Путники постарались как можно быстрее покинуть Всеядное болото. Тавиан молчал, только кивал или качал головой, когда с ним заговаривали. Рена понимала, что боль ещё слишком сильна. И нужно время, чтобы научиться с ней жить.
На границе Озёрного края с Тассосом путники разделились. Рена помогла Тавиану поймать дхатла, на котором они с Аликс приехали, и отправилась с ним на север. Прежде всего они пошли в поселение, где Тавиан и Аликс оставили Алену с кормилицей. Потом они должны были доложить Совету, что произошло на самом деле – убийство раскрыто, все тайны раскрыты. Теперь люди и полулюди могли попытаться заново наладить отношения.
Тьери отправился на юг, чтобы отчитаться перед Советом своей Гильдии. Напоследок Рена долго не отпускала его из объятий.
– Дай мне знать, где найти тебя, – прошептал он и поцеловал её. Потом он скользнул обратно в озеро, которое они только что пересекли, и исчез.
А как же Руки? Маленький полуаист погрузился в раздумья и замолчал. Наконец Рена заговорила с ним.
– Что случилось, Руки? Ты не заболел?
– Я предпочитаю, чтобы меня называли Ии’руки. Так мне больше нравится, так лучше, – сказал он на своём языке.
– Конечно, как тебе больше нравится, – сказала Рена. Она догадалась, что у него на уме. – Ты хочешь уйти, я права?
Руки задумчиво надулся и вытянул длинную шею.
– Есть много кланов, которые меня не знают. Не знают, каким я был раньше. И они мне подходят.
– Да, есть такие кланы, – ответила Рена.
– Я мог бы просто прилететь к ним и спросить, могу ли я жить с ними. Так ведь можно, да?
Рена не знала, как это принято у людей-аистов, можно ли взять и вступить в клан.
– Я не знаю, – призналась она. – Но я думаю, что можно, Ии’руки.
– Я хочу так сделать, – сообщил Руки. – Я хочу отправиться к бескрайнему Травяному полю. Там живёт много братьев.
– Тогда отсюда нужно идти на восток. Довольно далеко. Может, ты сначала выполнишь одну мою просьбу? Не мог бы ты слетать в Ликсанту и рассказать своим братьям, что произошло и что опасности больше нет?
– Думаю, я справлюсь, – сказал Руки, застенчиво улыбаясь. – Я бы хотел, чтобы ты тоже была аистом. Тогда бы ты могла пойти со мной.
Это был один из самых приятных комплиментов, которые Рена когда-либо получала.
Руки попрощался и улетел на восток.
Дом, в котором жила кормилица Алены, был кузницей, как и тысячи других, – чёрная пирамида из металла. Он стоял на окраине небольшого поселения на севере Тасоса среди фениксовых лесов и колючих кустарников.
Тавиан и Рена оставили дхатлу на окраине деревни и направились к кузнице. Чёрная пирамида казалась совершенно заброшенной, нигде не было видно признаков жизни.
– Я пойду один, – прохрипел Тавиан. Он не хуже Рены знал, что Алены там быть не может. Наверняка люди Корвуса увели девочку в укромное место. Вскоре Тавиан появился вновь. В его глазах Рена увидела отчаяние.
– Никого. Только засохшая кровь! Надо спросить в деревне, может, соседи что-то знают.
Рена кивнула и беспокойно огляделась. Ей почему-то казалось, что за ними наблюдают.
Вскоре она поняла, что не ошиблась – из кустов выскочил полухорёк, метнулся к Рене и бросился на неё. Рена перевернулась на спину и подняла огромное облако пыли. Открыв глаза, она увидела пасть с клыками и два восторженных глаза.
– Крена, ты что дерёшься? – заскулил полухорёк на дарешском. – Ждал, Крену ждал долго, сам ждал!
Рена узнала своего старого друга Крланхо, и её захлестнула радость. Крланхо сильно похудел, шерсть его свалялась, но он был жив!
– Ты здесь? Почему ты не в джунглях?
– Ты кхруша, твоя кррподруга, ты крнет! – заверещал Крланхо. От волнения он позабыл половину слов на дарешском. – Это было хорошо, хорошо. Я пришёл с моей крсамкой и тремя друзьями.
Рена едва не задохнулась от радости. Она схватила старого друга за шиворот и как следует встряхнула.
– Ты в самом деле пришёл сюда из Ликсанты, чтобы помочь Алене? И у тебя что-нибудь получилось? Где она?
– Идём, – сказал он и поспешил обратно в кусты. Десять раз по десять вдохов они продирались сквозь колючие кусты, пока перед ними не показался вход в земляной туннель, прорытый хорьками. Крланхо исчез в проёме, и Тавиан с тревогой посмотрел ему вслед.
– Слишком узко. Я не пролезу!
– Я пролезу, – заверила его Рена и влезла в нору с головой. Она ловко пробиралась по туннелям и шла на игривое шипение, доносившееся из одной из боковых пещер. Застыв на месте, она залюбовалась открывшейся ей картиной: пять детёнышей хорька и рыжий, очень грязный ребёнок ползали и весело играли.
– Спасибо! – сказала Рена, обнимая Крланхо и его жену. – Что вы сделали с похитителями?
Крланхо усмехнулся, показав великолепные острые клыки. Другого ответа Рена и не ждала.
– Что ж, они это заслужили, – пожала она плечами. – Я так рада, что с тобой ничего не случилось в джунглях. Почему ты не рассказал мне, что стряслось в самом начале?
– Мы должны были уходить, мы