"Процесс начался," — подумал Николай с трепетом. "Не мгновенная трансформация, а постепенное, деликатное вмешательство. Система настолько тонко настроена, что преобразования происходят на молекулярном, возможно, даже на квантовом уровне."
Медленно, всё еще находясь под властью гипнотического транса, Николай вышел из лаборатории. Безжизненные коридоры базы встретили его мертвой тишиной. Добравшись до своей спальни, он рухнул на койку, но глаза отказывались закрываться.
Всю ночь он вглядывался в темноту, прислушиваясь к скрипам и шорохам за стеной. Любой необычный звук заставлял его вздрагивать от нарастающей тревоги. Что если он разбудил что-то древнее и ужасное? Или по ошибке запустил цепную реакцию катастрофы планетарного масштаба?
Совесть терзала его беспощадно. Он действовал импульсивно, поддавшись влиянию странных снов и собственной одержимости. Что, если эта машина была намеренно "запечатана"? Что, если древняя цивилизация обнаружила ее разрушительные свойства и преднамеренно отключила, спрятав на Луне? А теперь он, своим безрассудством, мог поставить под угрозу жизнь целой планеты.
В какой-то момент его охватило почти паническое желание вернуться в лабораторию и попытаться отключить механизм. Но что, если это только усугубит ситуацию? Что, если прерывание начатого процесса вызовет еще более катастрофические последствия?
Под утро измученный страхами Николай провалился в беспокойный сон, полный кошмарных видений.
Ему снилось, что он стоит на вершине огромной пирамиды, а вокруг бушует буря невиданной силы. Земля внизу раскалывается на части, океаны выходят из берегов, выбрасывая гигантские волны на сушу. Люди в панике бегут, но им некуда скрыться от надвигающегося апокалипсиса. И над всем этим хаосом возвышается фигура в сияющих одеждах — не человеческая, но гуманоидная, с глазами, светящимися холодным синим светом. Существо указывает на Николая длинным пальцем и произносит на языке, которого тот никогда не слышал, но каким-то образом понимает: "Ты пробудил то, что должно было спать."
С криком ужаса Николай проснулся, обнаружив, что его одежда насквозь промокла от пота. В дверь его каюты уже стучали.
Утренний стук в дверь выдернул его из лихорадочной дрёмы. На пороге стоял Юрий — обычно спокойное лицо его выражало тревогу.
— У нас ЧП, Николай. Реактор номер три отключился ночью по непонятной причине. А это самая надёжная установка в колонии, да что там — на всей Луне!
Николай ощутил, как его сердце провалилось куда-то в пятки. Неужели причина в его ночных экспериментах с древней системой?
Холодный озноб пробежал по спине. Внутренний голос кричал, что это только начало, первое проявление пробудившейся системы. Николай сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца. Он не мог сейчас выдать себя, не мог показать Юрию свою причастность к происходящему. Не сейчас, когда еще ничего не известно наверняка.
— Что говорят датчики? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Какая-то внешняя причина или сбой внутренних систем?
— Хотел бы я знать, — покачал головой Юрий. — Все показания в норме до 3:42 ночи, а потом — раз! И полное отключение, будто кто-то просто выдернул вилку из розетки. Пойдем, сам увидишь.
Он поспешно оделся и последовал за Юрием к отключившемуся реактору вместе с группой ремонтников. При ближайшем рассмотрении оказалось, что автоматика безопасности полностью обесточила реактор из-за неполадок в системе охлаждения.
— Придётся вручную перезапустить весь контур, проверить трубопроводы, клапаны, насосы, — констатировал Юрий. — Дел невпроворот на целые сутки. Ребята, по коням!
Бригада инженеров и техников немедленно приступила к диагностике. Николай, стараясь ничем не выделяться, присоединился к работам. Но его мысли были далеки от механических повреждений и технических неисправностей. Он внимательно изучал характер сбоя, пытаясь найти связь с активацией древнего механизма.
И связь эта, похоже, была. Система охлаждения отказала не из-за поломки или износа деталей — все компоненты были в идеальном состоянии. Проблема заключалась в самой жидкости охладителя. Она изменила свои физические свойства — вязкость, плотность, теплопроводность. Такое не могло произойти само по себе, особенно учитывая, что охладитель представлял собой стабильный химический состав, устойчивый к воздействию температуры и радиации.
И вот уже через час Николай в скафандре ползал на коленях в тесном техническом коридоре, протягивая новые кабели питания к электронасосам. Где-то рядом, за обшивкой, находилось смертоносное радиоактивное топливо. От качества их работы зависела жизнь всей колонии.
— Никогда не видел такого странного поведения хладагента, — сказал один из техников, изучая данные анализа на планшете. — Будто на молекулярном уровне что-то изменилось. Эй, Соколов, ты разбираешься в квантовой химии?
— Немного, — осторожно ответил Николай. — А что?
— Взгляни на эти показатели электронной плотности. Разве это не похоже на результат внешнего управляемого воздействия?
Николай взял планшет и сердце его замерло. На экране красовалась диаграмма, показывающая аномальные значения интермолекулярных взаимодействий. Это действительно выглядело как искусственное вмешательство в структуру материи — именно то, что мог делать пробужденный им древний механизм.
— Возможно, это просто сбой в измерительном оборудовании, — пробормотал он, возвращая планшет. — Давайте сосредоточимся на замене насосов и перезапуске системы.
С каждым днем системы жизнеобеспечения давали все больше сбоев. Отказы возникали в самых разных модулях, даже не связанных друг с другом. Казалось, вся колония постепенно распадается на части, теряя управление. Люди нервничали, старались экономить ресурсы. Никто не мог объяснить причин.
Сначала вышли из строя несколько кондиционеров, затем появились перебои в гидропонной системе, где выращивались овощи и зелень для колонистов. Потом начались проблемы с системой очистки воды, а вслед за ними — с поддержанием оптимального состава воздуха. Каждая неисправность сама по себе была незначительной, но их совокупность создавала реальную угрозу для жизнеобеспечения базы.
Особенно тревожным было то, что стандартные методы ремонта не давали долговременного эффекта. Техника восстанавливалась, работала некоторое время, а затем снова выходила из строя, часто по совершенно иным причинам. Это выглядело так, словно какой-то невидимый саботажник методично выводил из строя один элемент за другим.
Николай все чаще ловил на себе подозрительные взгляды коллег. Хотя никто прямо не обвинял его, но он чувствовал растущее недоверие. Ведь аварии начались вскоре после его прибытия на базу. Совпадение? Многим так не казалось.
Николай тяжело вздохнул, глядя на очередное мигание аварийных огней на панели управления. Он понял, что его опрометчивые действия запустили цепочку необратимых процессов. Древняя машина каким-то образом проснулась и теперь брала под контроль всю лунную инфраструктуру, внося хаос в работу систем. Нужно было срочно во всем признаться и попытаться выработать план действий.
Каждую ночь он возвращался в секретную лабораторию, пытаясь понять, как отключить механизм, который сам же и активировал. Он часами изучал символы на панели, надеясь найти последовательность, обратную той, что использовал для