"Единообразие мышления — смерть для космического разума," — гласил один из переведенных фрагментов. "Когда один вид слишком долго остается доминирующим, он начинает воспринимать свой путь развития как единственно возможный."
Николай ощутил, как холодный пот выступил на его лбу. Он перечитал этот абзац несколько раз, пытаясь осмыслить чудовищный масштаб происходящего.
— Значит, все так и задумано? Люди теряют разум, уступая место новым видам? — прохрипел он, с трудом выдавливая из себя слова.
— Не только еноты, — покачала головой Анна. — Нескольким видам предстоит эволюционный скачок — вороны, дельфины, осьминоги, некоторые приматы. Это не просто замена людей, а формирование целой экосистемы разумных видов, каждый со своим способом мышления.
— Мультивидовая цивилизация? — Николай остановился, пораженный этой идеей. — Разные формы разума, сосуществующие и дополняющие друг друга?
— Именно, — кивнула Анна. — Это радикально отличается от нашей антропоцентрической модели. Возможно, в этом и заключается "эволюционный тупик", о котором говорят создатели механизма — однообразие разумной жизни.
— Анна… Что нам делать?! — с отчаянием воскликнул Николай. — Миллионы людей обречены!
Его глаза лихорадочно блестели, а руки дрожали. Анна подошла и положила руку ему на плечо, стараясь утешить.
— Текст дает нам третий путь, — тихо сказала она. — Тот, о котором говорил Рэддл. Принять неизбежность перехода, но сохранить ядро человеческих знаний и культуры. Стать Хранителями Памяти для будущих разумных существ.
— Я не могу просто сдаться, — покачал головой Николай. — Должен быть способ хотя бы замедлить процесс, дать людям время подготовиться.
— Николай, — мягко сказала Анна, беря его руки в свои, — иногда величайшая храбрость — это принять неизбежное и найти лучший путь вперед.
Она помолчала, а затем продолжила:
— Подумай о библиотеке Александрии. С ней исчезли бесценные знания древнего мира. Что, если мы можем сохранить не только информацию, но и понимание, мудрость, накопленные человечеством? Передать их новым носителям разума, чтобы они продолжили наш путь, хоть и в иной форме?
Эта перспектива, хоть и горькая, зажгла в глазах Николая искру интереса. Не спасение человечества в привычном понимании, но сохранение его наследия, его духа.
Николай в задумчивости подошел к иллюминатору. На фоне черного космоса вырисовывалась величественная Земля — голубой шар, окутанный тонкой пленкой атмосферы. Такая хрупкая и одновременно такая живучая.
— Знаешь, что самое парадоксальное? — тихо произнес он. — Меня всегда интересовала возможность встречи с иными формами разума. Я мечтал о первом контакте, о том, как мы обменяемся знаниями с инопланетной цивилизацией. И вот теперь этот контакт происходит — но не так, как я представлял. Другой разум рождается прямо здесь, рядом с нами, из известных нам видов. И мы… мы уступаем им место.
— Это не конец, а трансформация, — подошла к нему Анна. — Даже если человечество утратит свое доминирующее положение, наш вклад в историю разума не исчезнет.
Николай повернулся к ней, и в его глазах появилась новая решимость:
— Тогда надо действовать. Если мы не можем остановить процесс, мы должны сделать все, чтобы человеческое наследие было сохранено в максимально полном виде. Передать эстафету, а не просто угаснуть.
— С чего начнем? — спросила Анна, и в ее голосе звучала готовность к действию.
— С каталогизации всех доступных нам знаний. На базе есть огромная цифровая библиотека. Нужно структурировать эту информацию, выделить ключевые аспекты науки, культуры, философии. Создать своего рода учебник человечества для новых разумных видов.
— А для этого нам понадобится команда, — кивнула Анна. — Люди, способные отобрать самое важное из каждой области.
— И криокамеры, — добавил Николай. — Рэддл сказал, что в стазисе процесс не действует. Мы можем сохранить некоторых людей в неизменном состоянии, чтобы однажды, возможно, они могли стать живыми учителями для новой эры разумных существ.
Пока они обсуждали детали плана, на базе произошло еще несколько технических сбоев — на мгновение пропало электричество, затем вышла из строя система очистки воздуха. Словно невидимая рука ускоряла процесс деградации инфраструктуры вместе с деградацией человеческого разума.
— Времени все меньше, — встревоженно заметила Анна. — Нужно поговорить с Ивановым. Его авторитет поможет нам собрать нужную команду без лишних вопросов.
Директор базы встретил их в своем кабинете. Усталое лицо, потухший взгляд — казалось, он постарел на десять лет за последнюю неделю. Но когда Николай и Анна изложили свой план, в его глазах появилась искра надежды.
— Это… амбициозно, — сказал он, выслушав их. — И, возможно, единственный разумный выход. Я замечаю, как меняются люди вокруг. Техники забывают элементарные вещи, ученые не могут провести простейшие расчеты. Мы действительно теряем то, что делает нас людьми.
Он встал и подошел к своему рабочему столу, на котором лежала старая бумажная фотография — панорама Земли, снятая с лунной орбиты.
— Я всегда считал, что наша миссия здесь — расширить границы человеческого присутствия во Вселенной. Теперь вижу, что миссия иная — сохранить самую суть человечества в новой форме. Уйти достойно, оставив наследство тем, кто придет после нас.
Иванов повернулся к ним:
— У нас десять криокамер. Нужно выбрать кандидатов. Не просто умнейших — тех, кто способен стать учителями, наставниками для новых форм разума. Людей с открытым мышлением, готовых принять радикально иные перспективы.
— И с разнообразными знаниями, — добавил Николай. — Физики, биологи, историки, философы, инженеры, медики… Нам нужно сохранить максимально широкий спектр человеческого опыта.
— И, конечно, материал для регенерации человеческого вида, — вмешалась Анна. — Генетические образцы, базы данных ДНК, репродуктивные технологии. Возможно, когда-нибудь, в отдаленном будущем, полноценный человеческий разум сможет вернуться в этот мир.
— Хранилище начнем создавать немедленно, — решительно произнес Иванов. — Николай, Анна, вы будете курировать проект. Я дам вам всю необходимую поддержку и полномочия.
Когда они выходили из кабинета директора, Анна тихо спросила:
— Ты не боишься?
— Боюсь, — честно ответил Николай. — Но не смерти и не исчезновения человечества как доминирующего вида. Я боюсь, что мы не успеем. Что все, что делало нас людьми — наша история, наши мечты, наши взлеты и падения — будет утрачено безвозвратно.
Анна взяла его за руку:
— Не будет. Пока существует хотя бы один разум, способный понять и оценить человеческое наследие, оно не исчезнет. А теперь у нас появился союзник, который точно оценит — Рэддл.
Николай сжал ее руку в ответ, и они направились к своим каютам — готовиться к самой важной миссии в истории человечества: стать последним бастионом разума уходящей эпохи и мостом к эпохе грядущей.
Пока они шли по коридору, система оповещения вдруг заговорила голосом Иванова:
— Внимание, всем сотрудникам базы. Сегодня в 19:00 состоится общее собрание. Присутствие обязательно. Будет объявлена информация исключительной