С тихим смешком Николай опустил руки ниже и обхватил ладонями упругие груди девушки, принялся столь же нежно и осторожно массировать их прямо сквозь тонкую ткань рубашки. Дела на сегодня были закончены, им обоим стоило выпустить пар. И перестать думать про драконов, ящериц, монстров с щупальцами, культистов, острова в Карибском море, осознанные сны. Анастасия в ответ хихикнула, вскинула руки и поймала голову Дронова. Заставила его наклониться. Их губы встретились на миг. Николай обошёл стул, Настя же встала, но мгновенье спустя очутилась спиной на столе. Поднос с остатками обеда упал на пол, однако этот шум, к счастью, никого не всполошил. Ну а дальше они вели себя тихо…
Конец второй части.
Глава 13
Часть третья
Глава 13
На Западном побережье трудно было поверить в само существование Диких Равнин. После недели, проведённой в Сиэтле, даже самому Николаю начало казаться, что приключения в Брик-Уолл случились не с ним, а с персонажем очередной лайт-новеллы, подсунутой ему Настей. Места столь разные будто бы и не могли существовать в считанных неделях пути друг от друга. Сердце американского континента оставалось «ничьей землёй», разделяющей независимые земли и британские колонии Востока. Сиэтл же… Самый большой город Конфедерации кипел, бурлил, щеголял своим богатством и современностью. По улицам катился сплошной поток экипажей, конных и паровых, небо было полно дирижаблями, бухта – кораблями всех размеров и видов. Днём и ночью издали доносился стрекот винтов аэропланов, которым воспрещалось летать над центральными районами. В уличной толпе смешивались белые и китайцы, среди которых попадались весьма богато одетые, мелькали даже индейцы, которым обычно в большие города путь был заказан. Над всем этим круглые сутки висела серая облачная пелена, грозящая в любой момент разразиться мелкой гадкой моросью вместо приличного дождя, однако горожан это ничуть не смущало. Они были энергичны, говорливы, деловиты. Возможно, им помогало кофе. Кофеен в Сиэтле было больше, чем пивных, и они никогда не пустовали. Заведения имелись разного пошиба, даже для портовых рабочих существовали свои забегаловки, где предлагали лишь крепкие простые напитки без добавок. Прогуливаясь по тротуару под руку с Настей, Дронов не без удивления заметил, что кофе охотно пьют даже местные китайцы – вот уж от кого он никак не ожидал…
Проблемы в Сиэтле тоже были свои. Не нужно было скакать куда-то и слушать свист пуль над головой. Всё, что сейчас требовалось от агентов – сидеть и ждать, когда их доклады прочитают в высоких кабинетах, а по запросам примут решения. Николай по солдатской привычке рад был использовать любую секунду для отдыха, но Анастасия так не могла, конечно же. Выспавшись и побездельничав денёк, сыщица развила бурную активность. Её заинтересовало искусство. Девушка таскала напарника по выставкам и галереям, посещала встречи поэтов и художников, скупала газеты нужной тематики, реплики картин, виньетки, сборники стихов. Достаточно быстро Николай понял, что она ищет. Отдельные странные случаи, с которыми агенты сталкивались до сих пор, начали складываться в гигантскую паутину. Тревожные сны, картины, статуэтки, сонеты и эссе, посвящённые страху, который невозможно облечь в понятную форму, возникали всё чаще, охватывая континент подобно эпидемии. Творческие люди по всей Северной Америке словно чувствовали жуткую тень, нависшую над ними, сгущающуюся с каждым днём. Они мучились кошмарами и пытались выразить своё растущее беспокойство – каждый так, как умел лучше всего. Николай ничуть не удивлялся теперь, что происходящее затронуло Настю. Его подруга была прирождённой актрисой, пустившей свой талант по неожиданной колее. И поиски её были не праздными – некоторые находки будили в ней память о увиденном во снах.
- Представь себе картину… батальное полотно во всю стену, – предложила Анастасия, когда они покинули очередную выставку и устроились поужинать в уютной кофейне средней руки. На Николае был чёрный костюм с блёстками по пиджаку, на сыщице – новое чёрное платье, оставляющее плечи открытыми. В дополнение, она сменила овальные серебряные очки на круглые золотые, и носила их всю эту неделю.
- Картину прикрыли тканным экраном, поставив его на расстоянии, – продолжила девушка, сплетая пальцы, обтянутые чёрным шёлком длинных перчаток. – Экран больше картины. Я подхожу к экрану и втыкаю в него шпагу. Потом смотрю в получившуюся дырочку. Иногда вижу только голую стену, иногда – крохотный кусочек рисунка. Я не могу вырезать большой кусок ткани или делать дырки рядом – каждый раз получается отверстие в случайном месте. Приходится запоминать увиденное и пытаться выстроить сюжет, связать кусочки в уме… Чем больше я вижу, тем проще это даётся.
- Я в целом понимаю, - кивнул Дронов. – Но что мы будем делать с восстановленной картиной? Зачем она нам?
- Не знаю, но… узнаю, когда закончу. – Глядя куда-то мимо Николая, девушка подняла руку и двумя пальцами потёрла серёжку в своём ухе – круглый изумрудик в золотой оправе. – Могу повторять сколько угодно – происходящее в моих снах связано с нашим расследованием тут. И я найду, как извлечь из этого пользу.
- Но пока – ничего конкретного, – уточнил Николай - скорее, чтобы поддержать беседу. В последнее время наедине с ним Настя