– Никто не прививал тебе её, – хмурится отец, – это правда, что твоя мама звала тебя принцессой, но ты была таким очаровательным ребёнком в этих рюшечках и оборочках!.. Тобой любовалась вся знать Сумрачного Королевства. Даже Алер отметил твою красоту на одном из праздников в твою честь и сказал, что ты украсишь собой тронный зал любой страны нашего материка!
Неужели это оно?.. Я вдохновилась словами правителя, решив сделать своей целью удачное замужество с последующим восхождением на трон?..
Это Алеру я должна сказать спасибо за свой сбившийся компас и потерянные годы, отданные даже не своей мечте?..
– Интересно, это нормально – испытывать негативные эмоции по отношению к человеку, которого принято почитать? – выдыхаю, запуская руки в волосы.
– Ты имеешь право испытывать весь спектр эмоций по отношению ко всем живущим и давно умершим людям. Никто не может запретить тебе этого: это твоё право по рождению-с-сознанием. Другое дело – отражение этих эмоций на твоём лице в моменты упоминаний о раздражителях или личных встреч, – будничным тоном отзывается папа, – если ты не планируешь настраивать неприятных тебе людей против себя, лучше научись держать свои чувства под контролем. Контроль, к слову, тоже доступен тебе вследствие наличия сознания… поэтому я буду очень рад, если ты сдержишь все свои негативные чувства и эмоции в день своего совершеннолетия, дабы мы смогли восстановить твою репутацию, – ровным голосом заканчивает отец, а я неожиданно для себя осознаю, что он знает… знает, что я что-то задумала.
Но почему-то не спешит заговаривать об этом.
– Папа… если я скажу тебе, что даже при самом худшем исходе смогу вернуть всё на место, как ты к этому отнесешься? – протягиваю, опустив подбородок на скрещенные пальцы.
– Если твоя уверенность имеет под собой обоснование, предполагаю, что моё отношение в конечном итоге не будет иметь значения, – с философским спокойствием отвечает отец.
– Папа… у тебя слишком веры в мою осознанность, – замечаю, взяв на размышления некоторое время.
– Ты не берешь в расчёт мою главную черту, благодаря которой я смог не только удержать в руках семейное дело, но даже увеличить сферу влияния на материке, – отзывается отец и поднимает на меня цепкий взгляд.
– И что это за черта? – с любопытством спрашиваю.
– Наблюдательность, – на губах отца появляется мягкая улыбка.
– И что же ты такое заметил, что перестал волноваться на мой счёт? – удивленная, поднимаю брови.
– Твоя манера общения сильно изменилась. И сейчас ты способна вести со мной довольно серьёзные разговоры, а также – понимать всё, что я говорю в ответ. Ты уже не та взбалмошная недалёкая леди, которую я планировал начать очень строго воспитывать после церемонии совершеннолетия, если бы она не опомнилась… теперь я вижу перед собой вдумчивую дочь, которой могу гордиться. Это меня радует. Потому я планирую довериться тебе несмотря ни на что, ведь будущее нашей семьи в любом случае будет зависеть только от тебя: мой век уже прожит.
– Что значит «прожит»?! – возмущенно восклицаю, – Ты там себя не рано ли списываешь со счетов? Вон, какой красавец передо мной!
– Да я седой вообще, – кисло отзывается отец.
– Пффф! Кого волнует цвет волос?! Ты умный, красивый и не имеешь проблем с весом – да ты ещё лет пятьдесят проживешь, как минимум!
– Твои слова сдули пыль с моей мужской гордости. Может, и впрямь пора подумать о личной жизни? – протягивает отец.
– Давай сперва мой день рождения отпразднуем, а уже потом начнём активно думать? – отступаю, хорошенько взвесив все "за" и "против".
– Так и знал, что ты эгоистка, – хохотнув, резюмирует папа.
– Но, постой-ка… – прокручиваю разговор в голове, запрокинув подбородок и прикрыв глаза, – ты собирался начать меня воспитывать? Когда мне исполнится восемнадцать лет?..
– Признаю, я слегка избаловал тебя, потакая всем твоим прихотям, – неожиданно признаётся папа, – но я был уверен, что смогу взять твой характер под контроль, когда ты войдёшь в осознанный возраст… Возможно, я был неправ.
– Скажу честно, тебе повезло: о том, что я двигаюсь в неверном направлении, я смогла понять благодаря чуду. Буквально, – отзываюсь, отводя взгляд в сторону.
– Твоя мать предупреждала в письмах, что ты будешь удивлять меня. Как именно – ей было неизвестно, но она была уверена, что ты будешь ребёнком, отличным от всех остальных.
– С тех пор, как дедушка умер… вы больше не переписывались? – неловко спрашиваю, желая знать больше и при этом испытывая раздражение от этого желания.
Будучи уверенной, что со мной произойдут все эти странности, она всё равно бросила меня?.. Оставила без помощи, предлагая прожить весь этот опыт в одиночестве? Разве матери так поступают?!
– Нет, я написал ей, что больше не буду отвечать на её письма, и что для нас она умерла, – отвечает отец, и я вижу, как напрягается его лицо. Он не хочет говорить о маме. Ему до сих пор больно?
– Но груз продолжал пребывать, – напоминаю негромко.
– Да. С этим я ничего не мог поделать и в итоге смирился.
– Спасибо, папа. Спасибо, что поговорил со мной. Я оставлю тебя сейчас… но прежде – мне необходимо получить от тебя разрешение.
– Разрешение на что? – отец встречается со мной глазами.
– Тот стражник, которого мы держим в тюрьме… я хочу разыграть его, чтобы добиться ответа – кому он служит? И мне необходимо твоё разрешение на воплощение этого плана.
– Хочешь подослать к нему кого-то от «хозяина»? – протягивает папа, возвращаясь к своим письмам.
– Ага… он должен подумать, что нашёл лазейку для спасения. Мы мариновали его около недели. Самое время закинуть кость в камеру.
– Делай, что считаешь нужным, но отчитывайся передо мной, – отпускает меня отец взмахом кисти.
– «Доверяй, но проверяй», – киваю, принимая правила игры.
– Именно. Хоть что-то из всего, что ты запланировала на своё совершеннолетие, должно быть под моим контролем, – отзывается отец и погружается в свою работу, а я покидаю его кабинет, в очередной раз получив подтверждение своей мысли…
Он знает, что у меня есть план.
И догадывается, что план опасен.
Но он даёт мне возможность попробовать свои силы…
– Люблю тебя, папа, – шепчу, взглянув на дверь его кабинета, и решительно иду по коридору, вперёд.
***
В день моего совершеннолетия наш дом превратился в маленькую версию дворца. Прекрасные цветы в дорогих вазах стояли буквально повсюду, вычищенные до блеска комнаты были украшены скульптурами и моими портретами, а запахи выпечки и лёгкого вина пьянили одной мыслью, что скоро всё это можно будет уместить в своём животе…
– Вайолет, ты прекрасна, – отец улыбается мне, высоко оценив работу портных, которым мы отдали