— Успокойся, Мальхома здесь нет. Сейчас я с тобой! — осторожно провел пальцами по ее спине, используя силу инкуба, унцию за унцией вытягивая все негативные эмоции, кипящие в любимой. Чувствуя, как они тяжелым грузом оседают в моей душе, причиняя боль.
Постепенно Фрейя стала расслабляться и положила голову мне на плечо, тихонько всхлипывая.
Сейчас я пожалел, что отказался ее слушать. Возможно, не будь я таким упрямым ослом, понимал бы больше, но факт остаётся фактом. Этот ублюдок что — то с ней сделал, раз даже после встречи с василиском она больше боится собственного мужа.
Я укачивал ее, подобно маленькому ребенку, пока девушка не уснула, доверчиво прижимаясь ко мне.
Сжимая ее в своих объятиях, прокручивал в голове случившееся не понимая, что чувствую сильнее: счастье от возможности снова прикасаться к той, которую любим всю жизнь, или боль и страх перед ее прошлым...
Глава 13
Фрейя
Когда я проснулась, солнце уже стояло высоко над лесом, а теплые лучи согревали озябшее за ночь тело. Несмотря на место и обстоятельства, я очень хорошо выспалась. На удивление, ночь прошла спокойно, постоянные кошмары, ставшие моими извечными спутниками, отступили, позволяя наконец расслабиться.
До меня донесся плеск воды, и я подскочила, озираясь по сторонам в поисках источника шума.
Сосредоточенный и напряженный Киллиан с закатанными до колен штанами стоял в воде. В руках он держал заостренную палку, а на берегу барахтались две рыбины.
Нежась в ласковых лучах утреннего солнца, я увлеклась наблюдением за идеально сложенным мужчиной. Мышцы на спине и руках бугрились под загорелой кожей при каждом движении, а во взъерошенных коротких волосах играли блики, добавляя синевы и без того насыщенному цвету.
Он сделал резкий выпад, накалывая на импровизированное копье свою добычу, и с победной улыбкой, расплёскивая воду в разные стороны, вышел на берег.
— Доброе утро. Выспалась?
— Честно? Намного лучше, чем на кровати... Даже странно.
Киллиан странно усмехнулся каким — то своим мыслям и, собрав весь улов, отошел подальше от нашего лагеря. Мужчина устроился у воды, одним ловким движением вспарывая рыбе брюхо.
— Рад слышать, что ты не страдаешь без шелковых простыней. Сейчас поедим и в путь. Если повезет, к вечеру доберемся до Ейи (река), а за ней Альмарэн.
— Что? Мы разве не в убежище направляемся? — непонимающе я уставилась на широкую спину инкуба, сосредоточенно очищающего наш завтрак.
— Планы изменились... Нужно переговорить с Азраэлем, а после посмотрим...
Напряжение в его голосе невозможно было скрыть.
«Что случилось ночью? Почему он изменил свое решение? Возможно ли, что Киллиан решил не вести меня к Мальхому, или у него правда появилось срочное дело?» — вопросов было слишком много, но я прекрасно знала, даже произнеся их вслух, ответа получить не смогу. Мой демон слишком упрям.
Стараясь отогнать от себя просыпающуюся надежду, стояла на том же месте в ожидании разъяснения.
— Фрейя, думаю, тебе стоит одеться. Шелк тонкий, так что почти высох... Кстати, хотел спросить... — он замолчал на короткий миг, формулируя вопрос, и обернулся ко мне через плечо, не упуская возможности приласкать обнаженное тело загорающимся желанием взглядом. Но быстро опомнился, сосредоточившись на моем лице. — Ты же феникс, так почему в момент опасности, когда василиск схватил тебя, не загорелась? Я видел несколько раз, как Рагнар это делает, да и ты училась, насколько я помню... Хотя получалось хреново...
Неловко потопталась на месте, стыдясь своей слабости.
— Я так и не научилась. Женщинам не позволено осваивать боевые приемы... Даже самозащиты. С назначением Мальхома во главе совета слишком многое изменилось. Так что я не смогла продолжать тренировки, которые начала здесь с тобой...
— Подожди, для фениксов управление огнем так же естественно, как и... я не знаю... дыхание. Почему запретили? — искренне удивленный, он выгнул темную бровь.
В ответ я лишь пожала плечами, повторяя слова неоднократно звучащие на каждом приеме, собрании и еще где бы там ни было.
— Мальхом говорит, что женщинам это не нужно. Мы перенимаем характер стихии, становясь непокорными.
В ответ Киллиан что — то буркнул себе под нос, интенсивней кромсая рыбу, а я продолжила.
— В последний раз я пробовала загореться еще когда мы были вместе, и, если ты помнишь, я чуть не сожгла сад, а у тебя до сих пор на руках ожоги. У меня не получится контролировать огонь.
— Это многое объясняет. Знаешь, жизнь декоративного цветка тебя сильно ослабила. Я с трудом узнаю в тебе прошлую Фрейю, вынудившую меня обучать ее сражению на мечах и стрельбе из лука, — в его голосе отчетливо слышалось сожаление, а в моей душе бурлила ненависть к собственному мужу, лишившему меня личности. — Ты умела постоять за себя... Но что — то мне подсказывает, забыты даже азы...
Киллиан снова отвернулся, возвращая все свое внимание несчастной рыбе.
Глава 14
Фрейя
Когда наш поздний завтрак был съеден, мы выдвинулись в путь вдоль притока Ейи. Размытый, местами больше напоминающий трясину, берег реки мешал двигаться с нормальной скоростью. Я с трудом ковыляла у самой кромки, чувствуя, как под ногами неприятно хлюпает грязь. Пыталась удержать равновесие, несколько раз чуть не опрокинувшись в зеленую цветущую воду.
— Почему мы месим это болото вместо того, чтоб идти по нормальной земле? — скривилась я, чувствуя как от ила исходит неприятный запах тухлых яиц.
— Что, неженка, уже сдаешься? Так нам никто на хвост не сядет. Этот смрад собьет со следа любого хищника, независимо нежить или обычного волка... У нас почти нет оружия, рисковать не будем.
Нога по щиколотку провалилась в ил, и от отвращения по коже пробежали мурашки, а к горлу подступил тошнотворный ком.
«Какая гадость!»
Ноги не слушались, то утопая в грязи, то подворачиваясь или скользя на камнях, скрытых под кучей тины. Киллиан шел на несколько шагов впереди, исследуя местность.
Мышцы горели от каждого шага. Меня точно не готовили к подобным походам. Но я стойко держалась. Стараясь не показывать слабости и, не отставая, следовала за мужчиной.
Спустя час ходьбы по смердящей грязи, которой мы уже провонялись насквозь, я, кажется, стала к ней привыкать. Мучило дикое пекло, мало того, что жажда стала сводить с ума, так еще ил, налипший на ногах, подсох, вызывая жуткое раздражение. Кожа чесалась так, что была готова содрать ее живьем.
Киллиан остановился, прислушиваясь к окружающим звукам.