— Эй, вставай! — из-за двери шагнул молодой парнишка, одетый в черные джинсы и, такого-же цвета, свитер: — Пошли в туалет, хоть умоешься…
— Тебе надо — ты и вали, а мне и так хорошо… — я провел пальцем под носом, поймал каплю свежей крови и демонстративно размазал ее у виска.
— Да я тебя, суку… — молодой шагнул ко мне, но кто-то успел его перехватить и утащить в коридор. Невнятный разговор возобновился с новой силой. А как вы хотели, парни? Сдерживать себя надо. А тут сижу я, на полу в кабинете начальника, как бесспорный свидетель обвинения на Нюрнбергском трибунале, и кровью вперемешку с соплями обтекаю, густо размазывая эти субстанции по старой одежде.
Но, нет таких преград, которые бы не сумели взять большевики. Два опера, решительно войдя в кабинет, подхватили меня под руки попытались вздернуть вверх, но в этом деле я не помощник, а тушка у меня не самая легкая, поэтому парни не справились с первого рывка, пришлось ждать на помощь Жучку… В результате меня притащили в туалет, упарившись до состояния мокрых мышей, осталось только найти «мамочку», которая умоет замаравшегося «малыша». Я от сотрудничество с правоохранительными органами отказался полностью, молча стоял на раковиной с бегущей холодной водой и ничего не делал, а мои сопровождающие спорили надо мной, пытаясь определить, кто же должен умыть мою окровавленную моську.
Наконец кто-то «сообразительный» приложил палец к крану, направив струю воды мне в лицо.
Судя по отражению в зеркале, получилось так себе. Кровь до конца не смылась, а частично стекла с водой на одежду, поэтому, после потуг оперов я продолжал выглядеть, как очень мокрая жертва преступления.
Поняв, что краше я уже не стану, меня поволокли обратно, в кабинет начальника уголовного розыска, который… оказался заперт.
— Что за на… й⁈ — молодой сотрудник придерживая прижав меня к стене, чтобы я не сполз на пол, тряс дверь, еще не понимая, что начальник решил с таким токсичным задержанным дела не иметь, скинув сомнительные лавры раскрытия убийств на подчиненных, тем более, что в случае успеха фамилия начальника в книге раскрытий появится почти автоматически.
Парни, что возились со мной, наконец доволокли моё тело до кабинета, теснее и скромнее предыдущего, где небрежно уронили на стул и нависли сверху, надрывно отдуваясь.
— Будешь говорить? — молодой опер попытался ухватить меня за лицо, но я плюнул ему на потянувшуюся в мою сторону ладонь, после чего ухватил стул ножками от себя и отскочил угол.
Вдвоем меня ребята взять не смоги, пришлось им звать третьего, и уж втроем, минут за пять возни на меня умудрились надеть наручники, завернув руки за спину, и отобрать у меня стул.
— Тебе пи… а! — третий из оперов, самый возрастной и массивный, по имени Женя, который и послужил основным тараном в вырывании у меня стула, пытался с помощью воды очистить черные брюки от следов подошв моих сапожек: — Сейчас рапорта напишем за сопротивление сотрудникам милиции и поедешь на зону, как миленький. Ты можешь даже ничего не говорить больше, нам от тебя уже ничего не надо. Сейчас поедем в больничку, там побои с себя снимем и всё, ты спёкся.
— Точно, а потом с операми из СИЗО договоримся, чтобы тебя в пресс-хату сунули, и запоешь ты как миленький, чтобы из тебя Машку не сделали… — подхватил старшего товарища молодой белобрысый пацанчик, похожий на старшеклассника: — Давай, решай быстрее, у тебя пять минут всего осталось, когда мы уедем, уже поздно будет.
Так и не очистившись до конца, Женя дал команду тащить меня в дежурку, а сам начал одеваться. Наверное, ребята решили действительно ехать с больницу, проходить медицинский осмотр. Дело было уже к вечеру, по коридору, брезгливо обходя меня, спешили к выходу сотрудники и сотрудницы милиции, а меня опера дотащили до «дежурки» и усадили на лавку рядом с помощником.
— Это кто? — настороженно покосился на меня старшина, торопливо заполняя журнал учета информации.
— Э… — опера переглянулись: — Это за убийство, за Георгием Тимофеевичем его запиши…
— То есть начальник розыска им лично занимается? — уточник помощник дежурного: — И если что, мне ему звонить?
— Да, Господи ты ж Боже мой! — психанул белобрысый: — Запиши за мной, Серёгин моя фамилия.
Видимо парень работал недавно и в дежурке его еще плохо знали.
— Когда заберёте? И рапорт сразу пиши, когда, где и за что задержали, и не думай, что вы сейчас по своим делам убежите, а парень будет у меня без бумажки находиться. — ковал железо опытный помощник: — Ты имей в виду, я больше трёх часов его держать не буду, а если сейчас рапорт не напишешь, я его через десять минут, прямо в наручниках из РОВД выгоню. Прекрасно знаете, что прокурорский помощник Дорожной прокуратуры у нас день, да через день, с проверкой приходит…
— А чё он к нам то шляется? — дерзко осведомился второй опер, смуглый и похожий на грека: — Мы вообще к области относимся, а не к городу.
— Но эта территория то Дорожного района. — рассудительно ответил старшина: