— Где-то посередине, профессор, — улыбнулся я в ответ.
Войдя в квартиру, я первым делом расстегнул воротник, снял галстук и пиджак. Как же удивились бы мои коллеги из 2024-го, узнав, что с формальной одеждой в конце 1920-х было намного строже, чем в их эпоху футболок и джинсов в офисах!
Я подошел к окну и наблюдал за последними огнями угасающего дня. Мысли о проделке над Ван Дореном смешивались с размышлениями о грядущем дне. Завтра нужно встретиться с клиентами Фуллертона, подготовить еще один подробный анализ рынка и, возможно, посетить биржу лично для сбора информации о торговых тенденциях.
Зевнув, я направился в ванную. Стерлинг, надо отдать ему должное, содержал квартиру в идеальном порядке.
Фаянсовая раковина сияла белизной, медные краны отполированы до блеска. На полке аккуратно выставлены принадлежности для бритья. Опасная бритва «Gillette» с перламутровой ручкой, помазок из барсучьего волоса, фарфоровая чаша для пены.
После быстрого умывания я устроился в кровати. Матрас намного жестче, чем я привык, но после насыщенного дня даже это не могло помешать сну.
* * *
Утро началось с пронзительного звона механического будильника. «Вестклокс Биг Бен», надежное устройство, мучившее американцев ранними подъемами с начала века.
Было без четверти шесть. За окном только начинал брезжить рассвет, солнце золотило края зданий и превращало Манхэттен в сказочный город из янтаря и серебра.
Я потянулся, чувствуя приятную свежесть после безупречного сна. Никаких головных болей, даже несмотря на вчерашний бурбон. Двадцатидвухлетние тела удивительно стойки к последствиям алкоголя.
После быстрого душа, примитивного по стандартам 2024-го, но вполне приличного для 1928-го, я занялся бритьем. Работа с опасной бритвой требовала навыка, но память тела Стерлинга помогала, руки двигались уверенно, скользя лезвием по намыленной коже.
Для сегодняшнего дня я выбрал серый костюм с тонкой белой полоской, белую рубашку с отложным воротником и темно-синий галстук с мелким геометрическим узором. Завершали образ начищенные до блеска черные оксфорды и серая фетровая шляпа-федора.
На завтрак свежие булочки, доставленные к двери пекарем (такая услуга, оказывается, существовала в 1928-м!), яичница с беконом (вкуснее, чем в моем времени, без гормонов и антибиотиков) и крепкий кофе, сваренный в медной джезве на плите.
Перед выходом я просмотрел утренний выпуск The New York Times.
«ПРОМЫШЛЕННОЕ ПРОИЗВОДСТВО БЬЕТ РЕКОРДЫ»
«АВТОМОБИЛЬ В КАЖДОМ ГАРАЖЕ! FORD СООБЩАЕТ О РЕКОРДНЫХ ПРОДАЖАХ»
«БАНКИРЫ УВЕРЕНЫ: ЭРА ПРОЦВЕТАНИЯ ПРОДЛИТСЯ ДЕСЯТИЛЕТИЯ»
Заголовки кричали об оптимизме и бесконечном росте. Если бы они только знали…
С газетой под мышкой я вышел на улицу, окунувшись в утреннюю суету Манхэттена.
Молочник с бренчащими бутылками обслуживал соседний дом. Продавец газет на углу выкрикивал заголовки. Школьники в форме группами спешили на уроки, подталкивая друг друга и смеясь.
Я решил прогуляться до метро. Утро выдалось удивительно свежим для июня, с легким ветерком, доносящим запахи кофе, свежей выпечки и слегка — речной воды с Ист-Ривер.
Проходя мимо газетного киоска, я заметил свежий выпуск «Wall Street Journal» и не удержался от покупки. Финансовые новости были моим хлебом, особенно сейчас, когда каждая информационная крупица могла превратиться в золото.
Спустившись в подземку, я влился в поток «белых воротничков», движущихся к финансовому району. У всех одинаковые темные костюмы, белые рубашки, шляпы. Единообразие, разбавляемое лишь деталями. Узором галстука, запонками, часовой цепочкой.
Станция Wall Street встретила меня привычным шумом. Я поднялся по ступеням, вдыхая смесь запахов типичную для финансового района — типографская краска от свежих газет, полироль для обуви, табак, кофе из десятков киосков.
Здание «Харрисон Партнеры» выглядело внушительно в утреннем солнце. Серый камень фасада, массивные бронзовые двери, мраморные колонны у входа. Олицетворение стабильности и надежности. То, что в 1928-м называли «солидным бизнесом».
— Доброе утро, Джеймс, — я кивнул швейцару.
— Доброе, мистер Стерлинг! — его лицо расплылось в улыбке. — Прекрасно выглядите сегодня. И поздравляю с повышением! Новости быстро разлетаются.
Я поблагодарил его и прошел внутрь. В вестибюле царило оживление. Клерки спешили к лифтам, курьеры доставляли утреннюю почту, где-то трезвонил телефон. Я поднялся на свой этаж и направился к новому рабочему месту.
Торговый зал уже гудел как растревоженный улей. Телефоны звонили, телеграфные аппараты стучали, брокеры выкрикивали распоряжения помощникам. Молоденькая стенографистка, балансируя чашкой кофе, лавировала между столами с блокнотом наперевес.
Мой новый стол располагался ближе к центру зала. Отдельный, с новенькой табличкой «Уильям Стерлинг, младший аналитик». Деревянная поверхность из полированного темного дуба, настольная лампа с зеленым абажуром, подставка для бумаг, два телефонных аппарата, внутренний и внешний.
— Ну вот и наша восходящая звезда! — Бейкер бесцеремонно плюхнулся на стул для посетителей у моего стола. На удивление, он выглядел свежим, несмотря на количество выпитого накануне. — Как ощущения на новом месте?
— Пока непривычно, — признался я. — Но, думаю, я быстро адаптируюсь.
— Не сомневаюсь, — он понизил голос. — Кстати, ты слышал новости про Ван Дорена?
— Какие именно? — я сделал вид, что занят раскладыванием бумаг.
— Харрисон отстранил его на неделю! — торжествующе прошептал Бейкер. — «Недостойное поведение, порочащее репутацию фирмы». Так, кажется, было в меморандуме. Старик-то у нас старомодных взглядов, да и клиентам пьяные выходки не показывают.
Значит, моя маленькая интрига имела даже больший успех, чем я предполагал. Ван Дорен отстранен, а я получил еще неделю, чтобы укрепить свои позиции без его вмешательства.
— Да, неразумно с его стороны, — нейтрально заметил я.
Бейкер собирался что-то добавить, но тут зазвонил мой телефон.
— Стерлинг слушает.
— Мистер Стерлинг, это мисс Петерсон. Мистер Харрисон хотел бы видеть вас в своем кабинете через десять минут.
Я поблагодарил ее и положил трубку.
— Босс вызывает? — понимающе кивнул Бейкер. — Ну, не буду мешать тебе готовиться. Удачи!
Когда он ушел, я быстро просмотрел подготовленные вчера материалы для клиентов и привел в порядок рабочее место. Ровно через десять минут я стоял у двери кабинета Харрисона.
— Войдите, — раздался его голос в ответ на мой стук.
Глава 11
Быть наготове
Харрисон сидел за массивным столом, заваленным бумагами, телеграммами и отчетами. Потолочный вентилятор медленно вращался над его головой, создавая легкое движение воздуха в жарком июньском утре.
— А, Стерлинг. Присаживайтесь, — он указал на кресло напротив. — Как вам новая должность?
— Благодарю, сэр. Стараюсь оправдать ваше доверие.
— Хорошо, — он кивнул. — Я хотел обсудить с вами два вопроса. Во-первых, вчерашний инцидент