Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул. Первые настоящие инвестиции в 1928 году сделаны. Теперь нужно дождаться понедельника, чтобы акции были куплены по текущим ценам.
Я достал блокнот и карандаш, присаживаясь на скамейку в небольшом сквере. Пора сделать расчеты.
PG сейчас торгуется по 83 доллара за акцию. К октябрю 1929 она достигнет 105, затем упадет до 71 после краха, но быстро восстановится. К 1932, в разгар Депрессии, она будет стоить около 40, а к 1936 снова поднимется выше 110. И что важнее всего, компания ни разу не перестанет выплачивать дивиденды.
GE сейчас стоит около 128 долларов. Перед крахом достигнет 396, затем рухнет до 34 к 1932. Но в долгосрочной перспективе полностью восстановится и многократно вырастет.
ATT — самая стабильная. Сейчас около 179 долларов, упадет после краха до 100, но уже к 1930 вернется к 200 и продержится выше большинства акций во время всей Депрессии.
Standard Oil of New Jersey (будущий Exxon) сейчас торгуется по 42 доллара. Достигнет 83 перед крахом, упадет до 27, но восстановится быстрее большинства промышленных компаний.
Что касается спекулятивной части, я планировал продать RCA, US Steel и General Motors в августе-сентябре 1929, на пике их стоимости. Тогда же выйду из консервативных позиций и переведу все в наличные и золото.
А в ноябре 1929, когда рынок рухнет на восемьдесят девять процентов, начну методично скупать акции великих компаний по бросовым ценам. Десятки центов вместо десятков долларов.
Я произвел примерные расчеты. При оптимистичном сценарии мои шесть тысяч с лишним долларов могут превратиться в восемнадцать-двадцать тысяч к сентябрю 1929.
А затем, если правильно сыграть на понижении и последующей скупке активов, к концу 1932 года капитал может достичь двухсот пятидесяти тысяч долларов. Четверть миллиона за четыре года. Сумма, делающая человека богатым даже по меркам 1920-х.
И это только начало. Если использовать позицию в фирме Харрисона для привлечения состоятельных клиентов, которых я смогу предупредить перед самым крахом, можно создать репутацию финансового провидца. Репутацию, которая после 1929 года будет стоить дороже золота.
Я закрыл блокнот и убрал его во внутренний карман. Надо бы все-таки сходить на встречу с журналистом Риверсом в «Черном коте». Прояснить тайну смерти отца Стерлинга. Получить новые козыри в игре против Харрисона.
Я вычислил вероятность успеха своего плана. Семьдесят три целых и восемь десятых процента.
Достаточно высокая, если учесть непредсказуемость человеческого фактора. Но с каждым шагом эта вероятность будет расти.
Наступало время активных действий. Я поправил шляпу и направился к выходу из сквера, мысленно готовясь к вечерней встрече с Риверсом.
«Черный кот» не выглядел как злачное место. На двери скромной лавки по продаже канцелярских товаров на Бликер-стрит висела простая табличка «Закрыто».
Я дважды проверил адрес в записке Риверса, прежде чем постучать условленным образом. Три коротких, паузу, два длинных.
Маленькое окошко в двери на мгновение открылось, и меня изучили чьи-то глаза. Секунда — и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы я смог проскользнуть внутрь.
— Пароль? — буркнул крепкий парень в строгом костюме, неуловимо похожий на боксера в отставке.
— Мы с мистером Риверсом говорили о текстильной фабрике, — ответил я, используя фразу из записки.
Он кивнул и указал на задрапированную шторой дверь в задней части лавки.
— Прямо и вниз по лестнице. Он ждет.
За шторой скрывалась узкая лестница, ведущая в подвал. Музыка и оживленный гул голосов нарастали с каждым шагом. Преодолев последнюю ступеньку, я оказался в совершенно ином мире.
«Черный кот» полностью соответствовал названию. Приглушенный свет, темные деревянные панели на стенах, атмосфера таинственности и опасности. Типичный спикизи — подпольный бар времен Сухого закона.
В воздухе висел плотный дым дорогих сигар, смешанный с ароматом духов и запретного алкоголя. На небольшой сцене джаз-бэнд исполнял популярный шлягер «Ain’t Misbehavin»'.
Хорошо одетые мужчины и элегантные женщины в блестящих платьях с заниженной талией и нитками жемчуга сидели за круглыми столиками. Потягивали коктейли из чайных чашек.
Я заметил Риверса в дальнем углу зала. Мои мысленные представления о журналисте не совпали с действительностью.
Вместо взъерошенного репортера я увидел стройного, элегантного мужчину лет тридцати пяти в безупречном твидовом костюме. Темные волосы аккуратно зачесаны назад. В уголках глаз собрались морщинки от привычки щуриться, разглядывая мир сквозь дымку сигаретного дыма.
— Стерлинг, — он встал, протягивая руку. — Чарльз Риверс, «Herald Tribune». Рад, что вы пришли.
— Сложно было игнорировать такую интригующую записку, — ответил я, пожимая его руку и усаживаясь напротив.
— Бурбон? — он кивнул на пустой стакан передо мной.
— С удовольствием.
Риверс сделал знак официанту, и вскоре передо мной появился стакан с янтарной жидкостью. Я сделал глоток. Настоящий выдержанный бурбон, не та разбавленная бутлегерская дрянь, которую обычно подавали в спикизи.
— Вижу, у вас здесь особые привилегии, — заметил я.
Риверс улыбнулся.
— Владелец ценит хорошую прессу. И умение держать язык за зубами, когда нужно. — Он наклонился ближе. — Но я позвал вас не обсуждать нюансы Сухого закона.
— Вы упомянули моего отца, — я решил сразу перейти к делу. — И какую-то связь между Харрисоном и Continental Trust.
Риверс внимательно изучал меня.
— Вы не помните нашу последнюю встречу, верно?
Я замер. Вот оно. Провал в знаниях о жизни настоящего Стерлинга.
— Головные боли, — уклончиво ответил я. — После аварии многое… туманно.
— Забавно, — его глаза сузились. — Как раз об этой «аварии» мы и говорили в последний раз. Вы были уверены, что это не было случайностью.
Я застыл на месте. Насколько глубоко я увяз в делах настоящего Стерлинга?
Может, просто встать и уйти? Меня никто не держит.
Но я остался.
— Освежите мою память, — попросил я, стараясь сохранять спокойствие.
Риверс достал из внутреннего кармана пиджака тонкую папку.
— Три года назад ваш отец погиб на своей текстильной фабрике. Официальная версия — несчастный случай. Он якобы упал с лестницы, осматривая оборудование. — Журналист раскрыл папку. — Но странно, что за неделю до этого он отправил письмо своему юристу. Вот копия.
Я взял бумагу и углубился в чтение. Очень интересно. Я даже и не знал о существовании этого письма.
Глава 6
Презентация
Письмо слегка подрагивало в руке. На нем аккуратным почерком было написано:
'Дорогой Генри,
Боюсь, ситуация серьезнее, чем мы предполагали. Расхождения в бухгалтерских книгах указывают на систематический вывод средств через филиал