Ознакомительный фрагмент
он, ничего не спросив и не уточнив.По тону я понял, что пытаться сейчас говорить, что весть об измене — чистая ложь, не имеет смысла. Иосиф Виссарионович сам будет разбираться, а потом уже задавать вопросы. И для начала не мне.
А вот мне нужно Люду бежать успокаивать. Мало ли что она сейчас еще надумает. Не дай бог снова перенервничает и опять выкидыш случится! От последней мысли меня пробрал озноб и я пулей выскочил не только из кабинета, но и из Кремля.
Люду я застал все в том же состоянии. Она лежала на кровати и безучастно смотрела в потолок.
— Вернулся? — тихим голосом спросила девушка. — Знаешь, я подумала — все мужики кобели. Не говори ничего, дай я закончу, — остановила она меня. — Так вот — все мужики любят «сходить налево». Даже мой отец такой. К сожалению. Но ты мог хотя бы делать это так, чтобы я не узнала? Чтобы вся страна об этом не узнала? Зачем ты так со мной? — простонала Люда.
— Я тебе не изменял, — присел я на кровать и попытался ее погладить. Та лишь откинула мою руку.
— Не ври.
— Ты можешь мне поверить? Назови хоть раз, когда я тебе изменил?
— Тогда откуда взялась статья? Хочешь сказать, что там все соврали?
— Именно. Я многим отдавил больные мозоли, когда ездил с проверками. Многие люди лишились должностей, а кто-то и в тюрьму попал. А у них есть родственники, знакомые, в том числе и в газетах.
— Что ж они раньше-то ничего не писали? И кто такая эта Виктория?
— Горничная гостиницы. Тут они написали правду. Но спал с ней не я, а Кондрашев.
— Скидываешь все на друга, который прикроет? — усмехнулась девушка.
— Зачем мне это? Да и друзьями мы никогда не были. Только работали вместе. И как оказалось, я его совсем не знал. Мы уже больше месяца не виделись, зато как я слышал, его пристроили где-то в Кремле на другую должность. Выводы делай сама.
— Считаешь, он тебя подставил? — кошкой зашипела Люда, вскинувшись на кровати.
— Я пока не знаю, что и думать. Товарищ Сталин, к которому я сейчас ездил, был не в курсе статьи. И очень разозлился, когда узнал о ней. А у него тоже хватает недоброжелателей.
— У товарища Сталина? — не поверила Люда.
— У того, кто стоит на верхушке власти, всегда есть враги или недруги, — усмехнулся я ее наивности.
Хотя и сам-то разве не наивен? Ничего же не сделал, чтобы подобная статья в принципе не могла появиться. На Иосифа Виссарионовича понадеялся, да на его репутацию. Что не станут меня трогать, пока я под его крылом. А ведь сам же думал, что слишком зависим от него. Хватило полтора месяца, как меня не видели в Кремле и наверно сделали неверные выводы. Других причин, почему на меня «наехали» я не вижу. Посчитали, что я впал в немилость. Мало ли что мог тот же Кондрашев наплести. Я его в университете почти не видел. Да и сам там появлялся редко — новых лекций почти нет, все заняты работой над дипломом.
— Извини, — прижалась Люда ко мне. — Просто… разве могут люди так нагло врать на всю страну?
— Еще и не такое бывает, — вздохнул я, обняв ее в ответ. — Скоро все разрешится, и ты поймешь, что зря поверила в эту писульку.
* * *
Сталин был в бешенстве. Кто стоит за статьей и сколько в ней правды? Если Огнев и правда сходил разок «налево» от жены — это не так страшно, как тот факт, что это огласили на всю страну. Да еще и самого генерального секретаря не побоялись приплести, пусть и косвенно. За статьей явно стоит кто-то из высшего партийного аппарата. Это ведь наезд не на самого Огнева, это атака на него, Сталина!
Тут же вызвав к себе Берию, Иосиф Виссарионович постарался успокоиться и взять себя в руки. Лаврентий соберет информацию, но что если он тоже замешан? Сталин заметил, что отношения между этими двумя изменились. Раньше Берия мог лестное слово в сторону Сергея сказать, а после того, как тот вышел из комы, только по делу про него говорит. Да и сам Огнев не питает любви к ОГПУшнику. Оно и понятно почему. Поэтому дав задание Берии собрать к вечеру максимальное количество информации по статье и насколько она правдива, Сталин не поленился и позвонил в Ленинград. Там он поручил начальнику милиции города проверить правдивость показаний этой Виктории Толмачевой. Затем еще и вызвал Савинкова — тот вроде толковый парень, вот и пусть соберет сведения про журналиста, написавшего статью. И уже по данным из Ленинграда и от Савинкова Сталин проверит и самого Берию.
— Информация мне нужна сегодня, — инструктировал он всех троих, когда разговаривал с ними по отдельности. — Если в статье есть прямая ложь — уже завтра надо дать опровержение, а журналиста посадить за клевету и уже в тюрьме раскрутить — кто ему подсказал выпустить этот поклеп. Если правдива… то решить все равно нужно уже сегодня.
Раздав поручения, Сталин принялся ждать результат. А сам в это время перебирал в голове, кто именно из «соратников» мог снова попытаться организовать оппозицию. Неужели он еще не всех нелояльных убрал от власти?
* * *
Алан Вокер, сотрудник третьего отдела МИ-6, был доволен. В службе он отвечал за «группу русской орбиты» — так назывался в Великобритании СССР и входящие в него республики. Когда год назад в поле зрения службы попал некий Огнефф, Алан единственный из службы, кто что называется «сделал стойку». Мужчина чувствовал, что парень не так прост, как может показаться, и не является обычным «псом Сталина».
Чем больше сведений собирала служба по распоряжению Вокера об Огнеффе, тем сильнее Алан убеждался в своей правоте. И когда пришла информация о разработке русскими ракет и торчащими из этой идеи ушей Огнеффа, Вокер сразу побежал к своему начальнику Хью Синклеру доложить об опасности, к которой это может привести. Адмирал поверил Алану. Еще бы! Аргументов и данных в поддержку своего мнения Вокер собрал множество. Особенно произвело впечатление на главу службы то, что именно из-за политических реформ, написанных Огневым и продвигаемых им, у русских не произошло крестьянских бунтов. А ведь многие иные работники их службы и специалисты