Она выстояла.
– Возможно, твое нынешнее состояние успело тебе полюбиться?
– Да не особенно.
– Твое лицо прикрыто твоим же собственным заклинанием. Его я оставлю на месте – все равно уже знаю, как ты выглядишь. Да, начнем, пожалуй, с этого.
– Аудитории ты выбора все равно не оставил. Валяй, продолжай.
– В прошлом году до меня дошли слухи, что Рондоваль снова обитаем. А еще чуть позже – о битве на горе Наковальной. Магическими средствами я вызвал твое подобие. Судя по волосам, по метке и общему сходству с Детом, ты был точно из его дома – и при этом я никогда о тебе не слышал.
– И, конечно, с этим надо было срочно что-то сделать, раз уж Рондоваль никому не по вкусу.
Райл отвернулся, походил по комнате, снова вернулся.
– Ты меня прямо искушаешь согласиться и на том закончить, – сказал он. – Но у меня были причины поступить именно так. Хочешь узнать о них?
– Боже, да! Прямо жду не дождусь.
– Некогда Дет был моим очень хорошим другом. Он же тебе отцом приходится, так?
– Ага.
– Где он умудрился тебя спрятать?
– Нигде, – покачал головой Пол. – Он меня не прятал. Насколько я в курсе, когда Рондоваль пал, я был там. Вместо того чтобы прирезать мальца на месте, старый Мор утащил меня в другой мир, где я и вырос. Вот и весь сказ.
– Ясно. И любопытно. На кого же он тебя обменял?
– На Марка Мараксона, человека, которого я убил на Наковальной.
– Потрясающе! Подменыш, стало быть. Как же ты сумел вернуться?
– Мор меня вернул. Чтобы разобраться с Марком. Так ты знал моего отца?
– О да. Мы с ним осуществили немало общих… проектов. Он был поистине выдающийся колдун.
– Ты говоришь так, будто ваша дружба в какой-то момент взяла и закончилась.
– Так и было. Мы не сошлись во мнениях относительно одного фундаментального вопроса в связи с последним крупным проектом. Я разорвал наше партнерство и послал его ко всем чертям. Именно тогда он инициировал события, приведшие в итоге к войне и разрушению Рондоваля. Третий участник предприятия тоже бросил его, когда дело обернулось по-настоящему скверно.
– Кто это был?
– Странный Дикий Жезл, обладатель большой силы. Не знаю, где Дет на самом деле его нашел. Звали его Генри Спир. Имечко тоже странное.
– Ты хочешь сказать, если бы вы оба его не бросили, Рондоваль мог бы и устоять?
– Уверен, так бы и было – в новом, жестоко исковерканном мире. Лично я предпочитаю думать, что это Дет и Спир бросили меня.
– А, ну, конечно. И теперь ты хочешь догнать и еще раз отомстить в память о добрых старых временах.
– Это вряд ли. Но теперь опять твоя очередь ответить на пару вопросов. Так ты говоришь, что Мор привел тебя назад?
– Я сказал «вернул меня». Он со мной не пошел. Он выглядел совсем больным. Думаю, Мор остался в том месте, где я был до того.
– Обмен. Да, грамотно. И вернули тебя прямиком в Рондоваль?
– Нет, я сам туда дошел, уже позднее.
– А твое наследие? Все, что ты знаешь об Искусстве? Оно тебе как досталось?
– Можно сказать, я его подобрал, где лежало.
– Вот это и делает тебя Диким Жезлом.
– Да, я это уже слышал. Но ты так и не сказал мне, чего тебе надо.
– Кровь говорит за себя, не правда ли? – резко бросил Райл.
Пол впился взглядом в его лицо. Былое любезное выражение, сопутствовавшее началу разговора, с него испарилось. В пристально суженных глазах, в побагровевших щеках и плотно сжатом рте теперь читалась откровенная враждебность. Еще он заметил, что одна пухлая ручка сжалась в кулак, да так сурово, что кольца врезались глубоко в плоть.
– Понятия не имею, о чем ты, – отчеканил Пол.
– О, я думаю, имеешь, – возразил Райл. – Твой отец поколебал равновесие, на котором стоит этот мир, но, к счастью, большого успеха не добился. Я остановил его – прямо здесь, – а силы Клайте довершили дело в Рондовале. Рано или поздно должна была случиться реакция. Марк Мараксон инициировал ее на Наковальной, и его, в свою очередь, остановил ты. Ныне весы снова качнутся в другом направлении – том, куда тянул твой отец: к тотальному колдовскому владычеству над этим миром. В этой точке с противостоянием можно покончить навсегда – или дать дойти до крайности, до реализации Детовой мечты. Все эти годы я ждал – ждал, чтобы положить этому конец, остановить войну и обеспечить, чтобы подобное больше не повторилось.
– Повторяю, я не знаю, что…
Райл шагнул вперед и отвесил ему хорошую пощечину. Перстень рассек щеку, и Пол с трудом задушил импульс немедленно дать сдачи.
– Сын черного колдуна! Ты и сам такой! – рявкнул Райл. – С этим, черт возьми, ничего не поделать! Это у тебя в крови. Даже… – Он умолк, отошел, тяжело оперся на столешницу. – Ты откроешь Врата. Ты завершишь дело отца в этом мире. Для этого мира.
И Пол вдруг всем собой почувствовал, что это правда.
Врата… о да.
Как он мог забыть?
Все эти сны… Образы начали вскипать у него в сознании… и вместе с ними нахлынуло некое непривычное лукавство.
– Так ты говоришь, что с самого начала участвовал в этом… предприятии? – негромко спросил он.
– Было дело, – признал Райл.
– И при этом толкуешь о черной магии…
Тот отвел глаза, обошел обратно стол и, отодвинув кресло, тяжело в него опустился.
– Да, – сказал он, невидяще глядя на объедки в тарелке. – В обоих смыслах. Черной, потому что она использовалась ради морально предосудительных целей, и черной в более тонком и глубинном значении – потому что задействовала силы, искажающие природу самого мага. Насчет первого еще можно спорить, но второе, увы, несомненно. Я сам некогда был черным магом. Но больше им не являюсь. Я изменился, и уже давно.
– Ну да, и заставляешь Ларика делать за тебя всю грязную работу – какая там черная магия, о чем вы! В моем случае…
Он не договорил – Райл поднял глаза и буквально пригвоздил его к месту.
– В твоем случае, – сказал он, – я бы охотно сделал все сам – и сделаю, если придет в том нужда. В худшем случае это будет первый вариант – выбор меньшего из двух зол.
– Конечно, в таком разе меня спрашивать не обязательно.
– Я думаю не только о нас двоих, – парировал Райл. – А еще и о том, что ты сделаешь со всем этим миром.
– Если открою Врата?
– Именно.
– Прости мое невежество, но что конкретно случится,