Я думал, что этого достаточно, но цваргиня на этот раз положила руки мне на живот, приподнялась на носочках… О том, что она собирается сделать, я понял лишь в последний момент, ловко отодвинувшись и перехватив её за запястья.
— Элионора! Да что с тобой такое?! — Я легонько тряхнул девушку, пытаясь привести в чувства. — Ты мне не симпатична. Мне нравится другая. По-моему, я выразился весьма чётко.
Я ожидал всего чего угодно, но точно не того, что огромные карие, как у большинства цваргинь, глаза наполнятся слезами.
— Яранель… Яр… ты мне и вправду очень нравишься… В первую очередь тем, что ты такой порядочный.
— Чем-чем? — Я слегка опешил.
— Знаешь, как сложно быть чистокровной цваргиней, когда тебя с детства окружают десятки «возможных женихов» и каждый хочет твоей руки и сердца, а также кусок бизнеса родителей в придачу?
Если честно — понятия не имел. Но на мой вкус, девочки на Цварге катаются как сыр в масле — с самого детства к ним относятся как к величайшей ценности, носят на руках, исполняют все их желания…
— Отвратительно сложно! — тем временем всхлипнула цваргиня передо мной. — У меня с двенадцати лет каждый вечер болит голова. Я опасаюсь прикосновений любого цварга, потому что боюсь, что на меня окажут воздействие… Вам кажется это ерундой — слегка внушить, что симпатичный-приятный, что с вами лучше, чем с другими… Но ты себе только представь, когда так пытается сделать каждый ! Абсолютно каждый! Ты можешь представить, каково это — ложиться спать, проигрывать эпизоды за день, думать о ком-то и вздрагивать, пытаясь понять, мои ли собственные это чувства или нет?
— Ты… обращалась в клинику? — ошеломлённо спросил я.
Вообще-то на планете, да и за её пределами, цваргам строго-настрого запрещено пользоваться резонаторами, чтобы что-то внушить любому живому существу. Если будет доказано, что цварг использовал расовые способности без крайней на то необходимости, ему грозит пожизненное заключение на астероиде. Мы имеем право лишь улавливать бета-колебания, но никак не оказывать их на других гуманоидов.
— Обращалась, — всхлипнула Элионора. — А толку-то? Врачи установили, что да, воздействие было, и оно есть постоянно, но доказать что-либо конкретное — невозможно. Источник неизвестен. Тем более общий фон воздействий на меня лишь слегка превышает допустимую планку, которую часто называют «медицинской необходимостью».
То есть каждый оказывает влияние, но по крупице, и за рога не поймать, так как свидетелей нет. Я хмыкнул.
— Я сочувствую, Элионора, честно. Не одобряю таких методов, но… при чём здесь я? С какого перепугу ты так в меня вцепилась?
— С такого. — Её слёзы высохли. — Я проанализировала свои чувства и поняла, что ты единственный из всех претендентов в мужья, кто совершенно точно ни разу не использовал свою силу на мне. Ты мне подходишь. Именно такого честного мужа я и хочу себе, чтобы точно знать, что всё, что возникнет между нами, будет настоящим. Это будут мои собственные чувства, а не навеянная симпатия.
— Элионора… — Я даже немного растерялся. — Мне жаль, что все претенденты на роль твоего будущего супруга настолько лицемерные… но ты мне не подходишь. Я уже сказал, что влюблён в другую девушку.
Секунду или две Элионора стояла, широко распахнув глаза и не веря моим словам.
— Ты отказываешь мне ?! — прошептала она ошеломлённо и мелко-мелко потрясла головой. — Нет, если бы ты был помолвлен с другой чистокровной цваргиней, люди отца бы это точно нарыли, но, по их мнению, ты чист, как горный снег… В кого же ты влюблён, Яр? И как давно?
— А это важно?
— Ещё как! — Она наклонила голову то к одному плечу, то к другому, рассматривая меня словно диковинную зверюшку из-под полуприкрытых ресниц. — Ты погружён в семейный бизнес, много работаешь, практически не ходишь на свидания, а если и бываешь, то не повторяешься, всё в рамках приличий и по-цваргски холодного, ни к чему не обязывающего ухаживания. Ты даже на вечерах не танцуешь ни с кем по два медленных танца, я никогда и ни с кем не видела тебя, кроме…
Её глаза внезапно широко распахнулись, а на дне промелькнула догадка.
— Своей сводной сестры… как же её… с отсталой средневековой планетки. — Она щёлкнула пальцами. — Айлин!
— Элионора, это тебя не касается.
Понятия не имею почему, но стоило мне так сказать, как цваргиня буквально подпрыгнула на месте. Черты лица её ожесточились, в бета-фон хлынуло что-то кислое и одновременно горькое.
— Ну да, конечно же! Любая выставка, любое мероприятие, обед… Шварх, я читала об этой девушке! Это к ней ты сорвался тогда на званом ужине? Ты влюблён в неё?! В свою собственную сводную сестру?!
Слова Элионоры прозвучали так громко, что я на мгновение испугался, что кто-то услышит нас.
— Элионора, хватит. — Я сжал зубы. — Это не твоё дело.
— Не моё? — Она вскинула подбородок, её глаза яростно сверкали. — Ты в своём уме, Яр? Это не просто твоё дело, это позор всей твоей семьи! Айлин — не цваргиня! Она вообще… человек или что-то вроде того. Влюбиться в такую — то ещё извращение. Твои родители подобрали и приютили её, как бездомного щенка, но ты же не можешь действительно променять меня на неё?!
Её бета-фон буквально разрывался на части от изумления, шока, брезгливости и отвращения. Она даже не пыталась сдерживаться. Эмоции цваргини били как волны шторма.
— Элионора, успокойся, — хрипло произнёс я. — Я не собираюсь обсуждать свои чувства с тобой или кем-то ещё. Тем более в таком тоне.
— Не собираешься? — Её голос поднялся на октаву. — Тебя бы уже сейчас стоило сдать в психологическую службу для проверки! Ты — наследник рода Рошфор! Единственный! И ты позволяешь себе… такое?! Как обезьяну ни дрессируй, она всё равно останется обезьяной! Никто не поймёт, если ты выберешь её вместо чистокровной цваргини, а уж Арно Рошфор совершенно точно лишит тебя наследства.
— Я повторю ещё раз: мои чувства — это не твоё дело. Да, Айлин моя сводная сестра. Да, я забочусь о ней. Но то, что происходит у меня в сердце,