Как только я посчитал наш разговор оконченным, расплатился с хозяйкой и довез профессора до дома. Светиться в его компании больше не было нужды, как и бередить его старые раны. Он и так поведал мне всё, что мог, а дальше дело оставалось за детективом Кёном.
Много ли он сможет нарыть на Джу Минхо в полицейских архивах и сколько времени это займет? Если парень умер своей смертью, придется разыскивать людей, которым он мог сбывать утилизированную сыворотку, но было у меня предчувствие, что авария — всего лишь подлый трюк для отвода глаз. Попасть в нее за неделю до авиакатастрофы, в которой погиб мой отец… ага, как же! Так я, сукин сын, тебе и поверил…
— Джу Минхо? — переспросил Джинхёк, стоило мне ввести его в курс дела по телефону. На заднем фоне слышались шутливые перебранки полицейских между собой. Работа в участке центрального округа кипела вовсю. — Ты уверен?
— Ага. Подними всё, что сможешь. Протокол с места аварии, свидетельство о смерти, заключение из больницы, морга. Адреса и контакты родственников тоже не помешают. Короче говоря, все документы, в которых фигурирует его имя.
Я специально не стал сообщать лейтенанту о своих догадках относительно странной смерти этого лаборанта. Если он тоже посчитает аварию сомнительной, значит, я мыслю в верном направлении.
— Хорошо. Работы, правда, невпроворот совсем… но постараюсь закончить побыстрее, — заверил Джинхёк. На фоне его уже кто-то истошно звал по имени.
— Нам нужна полная картина, — терпеливо добавил я.
— Понял. Как только соберу все — сразу же свяжусь.
— Я могу помочь! — с энтузиазмом вызвалась Джина, когда я уже сбросил звонок. — Подбрось до участка, а?
— Вот еще чего… — закатил глаза. — Ты и так уже помогла, чем смогла. Под ногами только путаться будешь.
— Никакой благодарности! — обидчиво выпятила та нижнюю губу.
Еще два светофора мы проехали, храня молчание. Ну а когда я остановился на третьем…
— Спасибо, Джина, — повернулся к уткнувшейся в смартфон девушке. — Ты, правда, очень нам сегодня помогла. Но будь осторожной. Ради своего же блага. Пожалуйста.
Глава 16
Хвангапур, лаборатория профессора Александра Волкова.
Двадцать три года назад…
Незнакомый мужчина стоял перед мальчиком, которому можно было бы дать от силы три года, замерев на месте и приоткрыв рот. В одной его руке поблескивал инъекционный шприц, а вторую он сжимал в кулак и разжимал. Сжимал и разжимал. За это время профессор уже успевал вколоть сыну сыворотку, обработать место укола и отправить восвояси, а вот незнакомец просто стоял и смотрел.
И чем дольше затягивалась пауза, тем сильнее странная реакция мужчины пугала ребенка. Глаза его заблестели от слез, руки вцепились в края металлического стола, а нижняя губа задрожала. Того и гляди разревется, если ассистент не предпримет попытку успокоить мальчишку.
Нет, Сон Вуна уже успели предупредить о том, что эксперименты на животных не возымели должного эффекта, и пришла пора более радикальных действий, но… ребенок? Да еще и такой маленький…
Мальчик же насупился, изо всех сил стараясь не заплакать. Отец ведь строго-настрого наказал ему вести себя хорошо. Будучи в отъезде по делам, он не сможет сегодня вколоть ему лекарство самостоятельно, и процедуру проведет один хороший дядя, который не причинит Алексею никакого вреда. Но если это и был тот самый хороший дядя, тогда чего он так уставился? И почему ничего не делает?
— Привет, — наконец сдавленно произнес молодой ассистент. Затем отложил шприц в сторону и нагнулся к ребенку так, чтобы глаза их оказались на одном уровне. — Меня зовут Вун. А как твое имя?
— Аексей, — не ослабляя бдительности, ответил ему мальчик. Букву «л» он пока не выговаривал, видимо, в силу возраста.
— Очень хорошо, — похвалили его. — И давно… папа колет тебе такие уколы?
— Не помню, — честно признался ребенок, мотнув головой. — Наверное, я давно боею…
— А как чувствуешь себя после них? — участливо поинтересовался парень. Голос его дрожал. — Лучше?
Мальчик неуверенно кивнул.
— Что ж… — с горькой улыбкой выпрямился ассистент и снова взял шприц в руки. — Знаешь, что нужно делать?
Не говоря ни слова, мальчишка вытянул руку и начал активно работать кулаком, чтобы увеличить венозный поток крови ради лучшей визуализации вены. И, наблюдая за этим, Вун сам едва не пустил слезу.
Они с профессором с самого начала понимали, что столь сложные исследования будут сопряжены с большим количеством проблем, но маленькие дети в качестве подопытных… О подобном раньше и речи не шло! Если бы только Вун знал, к чему приведут опыты с самого начала, то, может быть, и вовсе отказался бы принимать в них участие.
Вот ребенок уставился на ассистента исподлобья, с некоторым укором в глазах, и парень до крови прикусил губу в попытках вернуть себе самообладание.
Первым делом стоило завершить работу, а уже после переговорить с профессором и сделать попытку вразумить его. Может, и не одну. Вкалывать сыворотку мышам и собакам — еще куда ни шло, но людям… это уже слишком.
Игла вошла в вену далеко не с первой попытки. На нервах Вун промахивался, доставляя ребенку еще больший дискомфорт, однако ничего не мог с собой поделать. Руки не слушались его, а вена казалась слишком маленькой. Но, плотно стиснув челюсти, мальчик терпел, а парень срывающимся голосом рассыпался перед юным подопытным в извинениях.
Наконец, раза с пятого, сыворотку ввести удалось. Вещество из инъекционного шприца до единой капли смешалось с кровью ребенка, и в тот момент химику пришло четкое осознание, что ничего сложнее ему в жизни делать не приходилось. И он надеялся, что больше не придется…
— А теперь? Как себя чувствуешь? — осведомился ассистент, отворачиваясь и выбрасывая использованный шприц в синий контейнер, предназначенный для фармацевтических отходов.
— Ничего, — последовал ответ.
— Совсем ничего? — обернулся к нему Вун, и мальчишка пожал плечами. — А ты крепкий парень.
— Угу, — отвел ребенок взгляд и уставился на пол, уложенный белоснежной плиткой. — Пойдемте уже? Вы отвезете меня домой?
— Отвезу, — натянуто улыбнулся химик, снова отвернувшись от сына профессора и упершись руками в столешницу. — Не хочешь заехать куда-нибудь по пути? Какие игрушки тебе нравятся?
— Не знаю.
— Не знаешь? — удивленно переспросил он и почувствовал, как глаза опять защипало. — А мне вот в твоем возрасте динозавры нравились…
Свет в лаборатории мигнул, но мальчишка даже не вздрогнул от этого. Просто сидел и продолжал терпеливо ждать, когда же странный дядя сдвинется с места