Совершенно иррационально я почувствовала прилив радости. Кто бы мог подумать, что ещё недавно я была жуткой трусихой, которая испугалась робота, приняв за гиену, а уже сейчас хочет забрать хищника с собой? Улыбнувшись собственной такой противоречивой реакции, я поблагодарила цварга за всё.
***
Шейна
Полёт до Цварга проходил на удивление спокойно. Я, честно говоря, очень боялась взлетать, но оказалось, что, кроме шума вентиляции и новых картинок, за окном ничего не изменилось.
— У «Галилеи» очень хорошие стабилизаторы и система жизнеобеспечения, — прокомментировал Фабрис.
— По мне так видно, о чём я думаю? — изумилась я, потому что считала, что тщательно скрываю собственные мысли.
— Ты очень открытая в эмоциональном плане, — улыбнулся Фабрис. — совсем как моя Даня. — Он жестом указал на резонаторы.
— А вдруг я не впишусь в ваше общество? — вдруг заволновалась я. — Вдруг у меня не получится держать эмоции при себе? Янн говорил, что на Цварге считается неприличным сорить в эмоциональном плане.
Собеседник покачал головой.
— Не волнуйся, всё приходит со временем. Если будет желание, ты всему научишься. Кстати, я подумал, тебе будет интересно знать. Моя жена — тоже человек, и она с лёгкостью приспособилась к обычаям Цварга.
На том диалог и закончился, мне немного полегчало. В отличие от Янна, Фабрис не стал спать в той же комнате, а устраивался на кресле-трансформере для пилотов каждую ночь. Я открыто об этом не просила, но не могла передать словами, как благодарна за это. Всё-таки двадцать пять лет жизни на Террасоре и воспитание не могли перечеркнуть какой-то месяц общения с иной цивилизацией, как я ни старалась.
Фабрис мне нравился, но при этом я не могла не обратить внимания на некоторые его странности. Например, он предпочитал брать из холодильника готовую еду в вакуумных упаковках, а перед тем, как съесть, погружал в раковину с водой, внимательно что-то высматривая.
— Если тут был прокол шприцом, то будут пузырьки, — пояснил он мне однажды.
Я лишь пожала плечами. Какой прокол? Какой шприц? Видимо, это что-то из жизни эмиссаров. Фабрису так же, как и Янну, нравился мой кофе, но после каждого приема пищи он мыл посуду. Сам! Без посудомойки! А ещё часто ходил в перчатках и абсолютно всё протирал за собой салфетками.
Я подумала, он так деликатно намекает, что я плохо убираюсь, а единственный робот-уборщик переделан под гончарный круг, но нет.
— Не люблю оставлять отпечатков пальцев, — пояснил Фабрис свои действия однажды.
Я лишь диву давалась.
Ежедневно я кормила Преследователя и даже один раз под внимательным присмотром цварга помыла гиену. Чистое животное неожиданно показалось мне очень пушистым и милым, да и от сытой гиены больше не исходило агрессии.
— Но-но! Пускай сидит в клетке до кинологов или до того, как Янн очнётся, — покачал головой Фабрис, видя, что я привязываюсь.
Один раз ближе к концу полёта цварг неожиданно поднял серьёзный разговор.
— Шейна, — обратился он, когда я готовила обед. — Скажи мне, каким ты видишь своё будущее на Цварге?
Вопрос застал меня врасплох, я чуть не уронила поварёшку, которой помешивала вермишелевый суп.
— Не знаю… — пробормотала я. — Янн обещал, что позаботится. Я уже неплохо говорю на цваргском, Лея ежедневно учит меня по несколько часов. Он ещё школу для леди какую-то обещал…
— Это само собой. — Фабрис даже поморщился. — Ты и четыреста твоих соотечественниц уже заранее получили визу на постоянное проживание на нашей планете. Вам полагается качественное обучение, достойное жилье и полная интеграция от Аппарата Управления, даже не беспокойся на этот счёт. Я в целом… Как ты видишь своё будущее?
— С Янном.
Собеседник неожиданно отвёл взгляд.
— Шейна… Ты же понимаешь, что не сможешь быть с Янном на Цварге?
— Почему?
— Он тебя купил… По нашим законам ты считаешься его рабыней. Я задержался на день со стартом с родины именно потому, что мы в срочном режиме созывали Аппарат Управления и разрабатывали правовой акт, по которому цварг может привезти девушку вне Федерации, заплатив за неё деньги, но внутри нашего пространства она будет считаться свободной, и мужчина не имеет на неё никаких прав.
Я ахнула.
— Выходит, вы обманываете всех девушек, что сейчас спят в капсулах на большом корабле?!
— Нет же… Шварх, я вообще не об этом! — Фабрис потёр переносицу двумя пальцами, совсем как это делал Янн, когда начинала болеть голова или он не мог донести что-то, что было с его стороны очевидным. — Шейна, обо всех террасорках в капсулах позаботятся, даю слово. Именно эти мужчины, которые их выкупили, не станут им мужьями, но уверяю, если девушки захотят выйти замуж, то на Цварге с этим проблем не будет. Сейчас речь о тебе.
— А что со мной?
— Ты и Янн. Ты понимаешь, что он женат?
— Да. Но я могу быть второй женой, меня всё устраивает.
— У него не может быть второй жены. Только любовница.
— Да мне, в общем-то, всё равно… Слово «любовница» разве не происходит от слова «любовь»?
Фабрис застонал особенно громко и внезапно рухнул на стул.
— Шейна, ты такая же невыносимая, как моя жена! Ужас какой-то!
Я замерла, не понимая, сделали мне комплимент или оскорбили. Обычно Фабрис с теплотой отзывался о жене, но в то же время «невыносимая» и «ужас какой-то» никак не сочетались с положительными характеристиками. Я даже засомневалась, правильно ли запомнила значение слов… Может, это у меня цваргский язык хромает?
— Простите? — тихо переспросила. — Вы мной недовольны?
— Да нет, всё в порядке. — Он махнул рукой. — Просто Даня тоже любит всё наизнанку вывернуть, а потом сказать, что так и было.
Я растерянно улыбнулась, не зная, как это прокомментировать.
— Так вот, Шейна, — продолжил мужчина как ни в чём не бывало. — Ты не можешь встречаться с Янном на Цварге…