Было очень интересно посмотреть ему в глаза, но Луи, в какую-то секунду заметив мое появление, упорно не поворачивал голову.
Вскоре рядом с ним появился нечестивый адвокат: судя по внимательному взгляду, он сразу опознал меня, так как во всем учреждении я была единственной иностранкой, не похожей на американок ни лицом, ни одеждой (никто из местных не наносил яркий макияж, как я, и никто не одевался в кожаные куртки с меховыми воротниками). Адвокат дьявола, которого звали Тони Томпсон (он же представлял интересы дочерей Кикиморы в деле о разделе имущества, поэтому его имя не раз мелькало перед глазами), был пожилым мужчиной с белыми, зачесанными назад волосами и такой же белой бородкой. В руке был кожаный дипломат, как и у всех американских адвокатов, которых я до сего момента встречала.
Мой защитник, О'Коннор, тоже сидел в том же холле, ожидая меня: как только подошла, мы отправились в зал заседаний.
Войдя внутрь зала, я выбрала место с краю; Луи, вошедший со своим адвокатом за мной, присел в противоположном конце и продолжал отворачиваться, как бы я ни пронзала его взглядом. Представители семейства Адамс в очередной раз позорились в суде, а я в энный раз выступала ответчиком. Бедный мой муж, какой стыд он испытывал за свою семейку, глядя с небес!
Судья был один из тех, кто уже видел меня раньше, знакомый с прошлых раз охранник с пониманием поглядывал в мою сторону. Его взгляд говорил: “Что-то зачастила ты сюда, видать, несладкая у тебя жизнь”.
Слушания начались с нашего дела: оба адвоката по очереди что-то говорили судье, используя юридическую терминологию, которую я мало понимала, но суть была в том, что Томпсон предъявлял предмет иска, а О'Коннор пытался продлить мое пребывание в доме. Судья согласился на продление, и слушание было перенесено на начало января 2023 года. Таким образом, нам с Ванессой снова давалось три недели, чтобы насладиться покоем и тишиной, а затем как бог даст…
Те три предновогодние недели мы с дочерью отбросили невзгоды и беспокойства и насладились спокойствием домашнего очага. В то время как вся Америка гуляла и праздновала Рождество, мы тихо сидели дома и смотрели любимые сериалы. Незнакомые люди, виртуальные друзья со всего мира присылали нам с дочерью подарки и гостинцы к Новому году. Американские друзья, школа Ванессы, простые водители, прихожане церквей просто приезжали и привозили продукты и гостинцы, предлагали любую помощь, тем самым показав, насколько американцы добродушны и сердечны по сути своей, и оголив резкий контраст с представителями семейства Адамс, к коим я не отношу своего мужа.
Последний суд
3 января 2023 года состоялся последний (искренне верю в это) суд в моей жизни по поводу выселения. Я приехала заранее и встретила в холле адвоката О'Коннора, который заверил, что постарается оттянуть срок проживания как можно дольше: в идеале нужно было отвоевать всего пять месяцев до окончания школы Ванессы.
Луи со своим защитником объявился за минуту до начала заседания и сел в самом дальнем углу зала заседаний. Судьей на этот раз была полная брюнетка пожилого возраста.
Седовласый Тони Томпсон во время своей речи тряс кипой бумаг неизвестного содержания, доказывая с пеной у рта о неуплате мной налогов на землю и недвижимость, а также о бесплатном проживании со дня смерти мужа, в конце добавил, что Мелани больше не хочет терпеть меня и желает вернуть жилье себе (припоминаю, как она плакала при последней встрече и благодарила за то, что присматриваю за домом).
О'Коннор же пытался убедить судью в том, что в доме находятся вещи, относящиеся к имуществу, и я не должна съезжать до окончательного раздела, а также что Ванесса поступила в университет за пределами штата, а следовательно, мы покинем дом в любом случае (чтобы истцы перестали волноваться).
Тони Томпсон несколько раз наклонялся к Луи что-то спросить, затем извлекал один за другим документы из папки и относил судье, продолжая что-то втирать о незаконном проживании. Мой адвокат еще раз попытался возразить, приводя вышеперечисленные контраргументы, но доводы на этом исчерпались.
Судья терпеливо выслушала обе стороны и вынесла вердикт, который звучал приблизительно так: “Так как Луи Адамс является законным представителем Мелани Адамс Кратчер, а следовательно, владельцем всей недвижимости матери, и он не желает видеть Таню Адамс на их территории, суд удовлетворяет его иск и дает ей 10 дней на сбор вещей”. Сказав это, женщина в мантии хлопнула молоточком по столу.
Получив заветную победу, братец Луи заметно просветлел: лицо озарилось лучезарной улыбкой, инфантильный вид преобразился и оживился. Он задористо засуетился, сверкая линзами светлых очков, поднялся со своего стула и стал с азартом помогать седовласому адвокату собирать папки с документами. Покидая зал заседаний, возбужденный братец побежал вприпрыжку и открыл входную дверь в конце зала для своего законника, трепетно удерживая перед ним. Выйдя в холл, оба стали бурно и оживленно перекидываться словами, не скрывая триумфа на лицах.
Мы с О'Коннором вышли вслед за парочкой, причем О'Коннор был явно не в духе после проигрыша. Одна я оставалась спокойной и внешне, и внутренне: хоть новость была не из приятных, меня обуяла радость оттого, что больше никогда не приеду в суд встречаться с семейкой. Это был рывок по направлению к новой, лучшей жизни, которая должна теперь круто измениться.
Выйдя из зала слушаний, удрученный мистер Дэвид остановился у лестницы, ведущей вниз, поднял на меня грустные светлые глаза и вопрошал:
– Вам есть куда съехать с дочерью?
– Нет. Если бы раздел имущества был завершен, мы бы уехали в другой штат, в крупный город, где не нужна машина. А пока не сможем оплатить жилье сразу за полгода, раз я официально не работаю, вы же знаете.
В ответ на это мистер Дэвид печально произнес:
– Вы должны покинуть дом не позднее, чем через 10 дней, в противном случае приедет наряд местных шерифов и выставит ваши вещи на улицу. – Затем, приблизясь к лестнице, шагнул на ступеньку ниже и продолжил: – А в Северной Каролине не хотите