Это может растянуться на годы, — напомнила себе.
Ничего, — ответил внутренний голос. — У нас впереди теперь вечность!
А вот Чен ждать вечность не будет. Найдет себе какую-нибудь чистокровную человечку или демоницу, и утешится.
В груди полыхнуло пламенем ревности.
Промежность уже давно жгло огнем. Живот сводило спазмами.
Вокруг бегали обеспокоенные служанки, в изножье постели хлопотала одна из древних.
Сама матушка не присутствовала. Сказала, что ей хватило собственных родов, но она будет с нетерпением ждать известий.
Кто же там — девочка или мальчик?
Глава 18
Отчаянный детский крик вырвал меня из транса.
Заставил наконец-то оглядеться по сторонам, принять боль и страх — и невыразимую нежность, окутавшую меня при виде орущего свертка на руках древней Хранительницы.
— Мальчик, — сочувственно возвестила та. — Ничего, младшая ниушен Минлань, у вас еще будут дети.
И развернулась, намереваясь унести малыша.
— Стоять. Вернись. Отдай мне его! — приказывала, не задумываясь.
В голосе лязгнул металл, и к моему изумлению и облегчению фейри повиновалась.
— Его все равно заберут, — извиняющимся тоном пояснила она, отступая от постели. — Негоже наследнице воспитывать мальчика. Традиции…
— Прочь пошла! — оборвала я ее.
Не знаю, что во мне изменилось за это время, что я пребывала не здесь и не там, между реальностью и сном. Но что-то точно стало иным. Уверенность в себе? Сила? Достоинство?
Я точно знала, что могу приказать кому угодно из этой комнаты умереть прямо сейчас — и они послушаются. Просто потому, что так принято.
Инстинкты сильнее желаний.
Но, наверное, я слишком дракон. И слишком человек.
Я не хочу так жить. И не стану.
Корни на дверном проеме расплелись, пропуская матушку.
Ниушен проплыла к постели и остановилась в полушаге, разглядывая младенца в моих руках.
— Мальчик, — грустно вздохнула она. — Ну что ж. Выберешь себе нового мужа, родишь еще раз.
— А что будет с ним? — разглядывая крошечное сморщенное личико, спросила я.
— Отдадим кормилице, после — в казармы. Думаю, из него получится неплохой воин. — Матушка тоже оглядела ребенка, но по-другому. Как выбирают мясо в лавке —оценивающе и скептически. — Кровь демонов в нем сильна. Выживет.
Белоснежный пух на голове малыша напоминал волосы Ченхина.
Меня вновь пронизало острое чувство непоправимости.
Я опаздывала. Бесстыдно опаздывала, не понимая толком куда. Просто чувствовала, что время стремительно утекает как песок сквозь пальцы и из-за моего бездействия вот-вот случится ужасное.
По телу прокатилась волна магии. Сначала слабая, едва уловимая. Затем еще одна, посильнее.
Младенец издал тревожный звук, но не заплакал, а уставился на меня.
Будто тоже чего-то ждал.
— Я не отдам сына! — твердо ответила матери. — Не после того, что ты со мной сделала.
К чести ниушен, она не стала оправдываться, утверждать, что я себе надумала проблему или выкручиваться.
Мы обе знали, что Шулань постаралась сделать все, чтобы привязать меня к Дому-под-Лесом.
Даже наложила сложное заклятие забвения.
Я про такие только слышала, но к счастью не испытывала. До недавнего времени.
Забыть все, что делает тебя — тобой. Раствориться в настоящем, существовать только сей миг. Ни мыслей, ни желаний, ни устремлений.
На что она рассчитывала?
Что мне понравится?
Что я смирюсь?
Или что останусь в этом полурастительном состоянии навсегда, покорно рожу еще с десяток девочек от тех, кого для меня выберут хранительницы, и проведу остаток дней в дереве?
Почему всем всегда от меня что-то нужно?
Кроме, пожалуй, Чена.
Он единственный не только просил, но и отдавал. Щедро, без оглядки и полностью — всего себя.
— Ты все-таки чересчур долго жила среди людей, —неодобрительно покачала головой матушка. — Это всего лишь мальчик. Никчемное, слабое существо, от которого никакого проку, кроме продолжения рода. И то…
Договаривать она не стала, но и без того было понятно. Я не чистокровная фейри, мой супруг демон — а значит, полноценным жителем леса ему не стать. Да, для «разведения», как бы жутко это ни звучало, он будетдовольно ценен, новая кровь и все такое.
Но использовать моего ребенка как племенного быка?
Ярость развернулась в груди сжатой пружиной.
Это мой сын!
И никто не посмеет его унижать!
Перед глазами полыхнуло вспышкой обреченное, но не сломленное выражение на лице Линьфэя.
Предсмертное выражение.
Кто-то вполне может точно так же, без особых разбирательств, казнить моего ребенка. И ничего им не будет!
Не допущу!
Новая волна магии превратилась в цунами.
Бушующая стихия смяла мое тело.
Я едва успела переложить младенца рядом с собой на постель и скрючилась вокруг него, будто оплетая собой, закрывая от всего мира.
Мне нужно стать сильной.
Если не ради себя, то ради него.
И ради Ченхина.
Боль, подобной которой я еще не испытывала, несмотря на то что только родила, пронизала меня раскаленным прутом. Спина горела, словно с нее сдирали кожу, ребра ломало и корежило, из горла рвался полузадушенный хрип, но так и не оформился толком из-за сводящего легкие спазма.
Малыш смотрел на меня серьезно, не отрываясь. Прямо в глаза. Кажется, именно этот взгляд держал меня, не позволяя раствориться в сжигающем пламени небытия.
Юэлин.
Я назову тебя Юэлин.
Но для этого нужно сначала очнуться и суметь произнести имя вслух…
Открыла рот и поняла, что челюсти ощущаются как-то странно. Длинно. Непривычно.
Да и сын выглядит совсем крошечным.
И кровать уменьшилась. Я на ней теперь еле помещаюсь. Даже крылья свешиваются.
Погодите-ка.
Крылья⁈
Подхватилась с постели, инстинктивно двигаясь так,чтобы не придавить ребенка, и завертелась на месте, пытаясь разглядеть себя со всех сторон. Раздался испуганный возглас — кажется, таки зацепила случайно хвостом одну из служанок.
Там еще и хвост!
Да что за день-то такой…
— Великий древесный дракон… — прошептала ниушен Шулань из дальнего угла, куда забилась в панике при виде моего нового облика. — Я думала, это всего лишь легенды. Ни одна из фейри ни разу не сумела обрести это воплощение.
Да, я действительно походила на что-то древесное. Но в отличие от стража не выглядела мешаниной из корней и веток. Оформленное, сильное и гибкое тело, упругая шкура, чуть шершавая, будто кора тополя, и такая же серовато-бурая.
Крылья… Я помахала куцыми отростками.
В воздух вряд ли поднимут. Ну, с другой стороны,деревья и не летают. Наверное, наследие родственников —золотых, ледяных и прочих.
При мысли о ледяных оцепенение спало окончательно.