Губы духа опустились на шею, и она почувствовала совсем не нежные поцелуи.
– Шайдар… не надо. Остановись. Ты же говорил, что не возьмёшь меня против моей воли, – её маленькие ладошки упёрлись ему в голую грудь. Ночные штаны, в которых он спал, были из такой тонкой ткани, что она очень остро ощущала его, будто каменное мужское орудие. Это чувство болезненно отдавалось во всём теле. Он сделал пару характерных движений и Валия вскрикнула. Этот звенящий крик отрезвил его.
– Почему же ты против сейчас принять меня, если готова отдаться королю по первому требованию? – его рука сдавила ей щёки. – Да, ещё просишь мою альмению, чтобы стать податливее. Как смеешь ты просить её у меня?
– Прости… – из лучистых зелёных глаз хлынули слёзы. – У меня нет иного выхода. Так было всегда, если король желает воспользоваться правом первой ночи, упираться – смерть. Пойми же, и не только моя, но и моего будущего мужа.
Шайдар отпустил её и встал.
– Уходи в свои покои. Завтра я отдам тебя вашему королю.
Валия вскочила, поправила платье и, сделав шаг к дверям, остановилась.
– Любовь ничего не значит в нашем мире. Есть долг и договорённость. Я засватанная невеста.
Эти слова его облили, как водопад. «Любовь? К кому? Что она имеет в виду?» – повернулся, но её уже не было в комнате. Она так тихо вышла, будто осенний лист пролетел над лесом.
Шайдар взял хрустальный бокал, чтобы выпить вина, и сжал его так, что хрупкое стекло треснуло. Ссыпал осколки на стол и, не обращая внимания на порезы, схватил кувшин и залпом выпил всё содержимое. В желудке сразу стало тепло, и он упал на постель, пытаясь уснуть. «Почему меня так волнует судьба этой маленькой бабочки? Почему я хочу её как умалишённый? Что эта глупая девственница мне может дать, если я познал столько разврата с нимфами, что хватит на столетия? Что со мной?» – серебряные полосы на щеках не стихали, и он ощущал физически, как покалывает лицо.
Валия, прошмыгнув в свои покои, прыгнула на постель и разревелась.
«Зачем король послал меня в этот лес за альменией? Почему я не погибла? Почему я хочу здесь остаться? В этом вечно промозглом лесу. С ним. Навечно с ним. Почему внутри всё колотится? Почему я горю от его прикосновений? Я – засватанная невеста за Фархада и должна выйти замуж. Должна отдать свою девственность королю. Это моя судьба».
Лавр вошёл в лес. За ним и его войско. Пройдя совсем немного, они увидели на широком пригорке сотни лесных жителей в боевых доспехах с мечами на изготовке. Бабочки тут же обнажили и свои мечи, выставив вперёд.
– Проклятые кабаны! – вскрикнул один из них.
Кабаны стояли рядами возле медведей. Их мощные торсы в бронзовых доспехах с гравировкой каждого клана: звериными свирепыми мордами блестели в лучах осеннего солнца. Лисы находились рядом с волками в более изящных доспехах, как статные и гибкие воины.
– В бой! – проорал Лавр и поднял меч вверх. Кланы сошлись двумя могучими силами. Мечи с орнаментами на широких лезвиях заиграли мелодию смерти. Лесная земля содрогнулась. Где–то заухали филины. Волки завыли и тоже вступили в бой за первыми рядами кабанов и медведей. Шайдар спокойно сидящий на широкой ветке старого дуба спустился на самую открытую часть пригорка и, подняв руки над головой, начал делать пасы. Вокруг в воздух поднялись сотни листьев, облепляя бабочек, мешая им биться.
Лавр и Фархад, увидев это, осознали, что с «живыми» листьями будет бороться очень тяжело.
– Стойте! Прекратить бой! – король отлетел вверх и снова поднял меч. Его длинный плащ, отороченный чернобуркой, развевался на ветру, а грудь защищала серебряная пластина по типу щита. Листья поднялись за ним яркими тучами, облепляя его, норовя закрыть глаза. Он смахнул их и резанул мечом воздух перед собой, разрезав сотню листьев на куски.
– Шайдар! – проорал. – Хватит! За что ты убил наших бабочек, которых я послал к тебе в лес за альменией?
Лесной дух медленно опустил руки, и листья также плавно опустились на землю.
– Я не убивал их, наоборот, мы с Драго пытались спасти твоих бабочек, но не успели. Осень началась так резко, что они погибли на месте.
– Врёшь! Я знаю, что осталась в живых одна.
Шайдар молча буравил его тёмной синевой глаз. Лицо искрилось инеем.
– Валия… она жива. Где она?
– Да, эта бабочка гостит у меня.
Фархад дёрнулся, сжав рукоятку мощного меча.
Король показал ему взглядом оставаться на месте.
– Ты взял её как женщину?
– Нет. Валия сказала, что засватана, и собирается выйти замуж за какого–то Фархада.
– Хорошо, Фархад мой верный друг и правая рука, – он показал рукой на него. Шайдар обратил внимание, что этот бабочка намного крупнее остальных и по свирепому выражению глаз совсем не добрячок. Перед глазами сразу встала оргия с Валией из видения пещерной воды, и он содрогнулся. Сознание не хотело принимать эту страшную правду.
– Валия – хрупкая и изящная бабочка. Почему ты засватал её за такого крупного мужчину? Что другого не нашлось?
Лавр – бабочка высокого интеллекта уловил в словах лесного духа нотки ревности и его глаза сузились.
– Ты точно не взял её?
– Точно, хотя был бы не против, но она стойкая бабочка, защищающая свою честь умными речами.
– Фархад самый близкий мне по духу. Он достоин, заполучить в жёны такую юную красавицу. А крупнее, потому что его отец из рода пауков, но это не мешает ему быть верным мне во всём.
Шайдар нехотя кивнул.
Лесные жители и все бабочки внимательно слушали вожаков, зная, что от их диалога зависит исход битвы.
– Отдай нам её.
– При одном условии.
– Каком?
– Ты подпишешь мирный договор со мной на пергаменте, созданном в моей шахте, покрытым снежным блеском. Такой договор нельзя опровергнуть, иначе блеск засыплет ваш луг со всеми цветами, и все вы погибнете.
Король ухмыльнулся.
– Вроде не лис, а хитёр, как твои лисята.
Лисы ощетинились, услышав уничижительное оскорбление. Фархад сразу выставил меч в их сторону.
– Я – лесной дух и обладаю качествами всех своих жителей.
– Даже поганых кабанов?
Кабаны тоже оскалились, подавшись вперёд. Бабочки выставили