По мраморным периллам прошёл Драго.
– Зачем так над собой издеваться, когда можно было, окунутся в горячую девственную лунку?
– Драго… свали.
– Мне жаль вас обоих. Вряд ли она будет тебе благодарна, если ты отдашь её нелюбимому.
Шайдар заправился и, зайдя к себе, хлопнул дверью, давая вогру понять, что сегодня он не спит в своей милой корзине в его покоях.
Валия проснулась посередине ночи, встала, и с ужасом осознав, что голая, быстро набросила платье. Зажгла свечу и поднесла к постели.
– Где оно? – подсознательно произнесла вслух.
– Что ты ищешь?
Она вздрогнула, но осознав, что это вкрадчивый голос вогра, повернулась.
– Я ищу пятно крови.
– Какой? – сделал вид, что не понимает.
– Моей.
– Почему ты думаешь, что должна найти её?
– А как же? Мне снилось, как мы с духом… а когда я очнулась голой, поняла, что всё это было наяву. Чем ты меня опоил? Почему я испытывала такое блаженство? Мне… хотелось этого. Сильно хотелось.
– Ты выпила отвар альмении, и она вытащила все твои потаённые желания наружу. Но Шайдар, когда узнал, что ты под её действием, не взял тебя. Ты осталась девственна.
Она устало присела на постель.
– Ты несносный вогр. Какое счастье, что он не поступил так бесчестно со мной. Мой жених меня бы убил, разорвал живьём на части при всех, когда узнал бы, что я потеряла девственность.
– Глупая, если б у вас всё случилось, думаю, ты бы уже никогда не увидела своего жениха. Да и зачем? Если здесь могла бы жить как принцесса: в неге, довольстве, и ласках такого шикарного лесного духа.
Она резко встала.
– Замолчи. Где он? Я же всем этим, наверное, принесла ему боль, – вышла и направилась по коридору.
– Куда ты, глупая бабочка? – Драго побежал за ней.
– Извиниться и сказать, что он дух чести. Я очень это ценю.
– Вот глупая девка, – фыркнул и ушёл в её покои, разлёгся на постели и положил морду на хвост. – Сводишь их, стараешься изо всех сил, и никто тебя не благодарит, а наоборот обижает. Глупые. У нас бы уже вогры десять раз спарились при таком остром желании друг к другу.
Валия спустилась на первый этаж, аккуратно постучалась маленьким кулачком в деревянные двери с глубоким орнаментом, и замерла.
– Драго, отстань, сегодня спи, где хочешь, но только не у меня.
– Шайдар… это Валия – послышался её звенящий голосок, и он вскочил, как обухом по голове ударенный.
– Что ещё ей здесь надо? Мало что ли потрепала меня? – вырвалось у него вслух, и она услышала. Он открыл дверь и снова встал в ступор, быстро оглядев опять почти обнажённое тело под тончайшей тканью.
– Ты снова надела своё платье? Я же просил его больше не надевать.
– Прости… я пришла попросить прощения за своё поведение. Я ничего не осознавала.
– Знаю, ты не виновата, это проделки этого крылатого плута.
– Ещё…
Он напрягся, член опять окреп. «Но что ещё ей здесь надо?» – застонало сознание.
– Спасибо тебе, что не лишил меня девственности. Ты… поступил благородно. Меня бы это убило, – она обняла его и положила голову на грудь.
– Зачем? – думал, что подумал, а получилось, простонал опять вслух.
– Что зачем? – подняла взгляд таких наивных глаз, что он снова утонул в них.
– Я не хочу брать тебя против твоей воли. А ты была под действием альмении. Это не твоя истинная воля. Впервые в моей долгой жизни в моём доме юная, прекрасная девственница и меня трясёт от вожделения, глядя на твоё совершенное тело в этом ничего не скрывающем платье. А теперь иди, спать. Мне надо отдохнуть перед боем.
– Каким боем?
– Ваш король идёт на нас войной за гибель твоих подруг.
Её глаза распахнулись.
– Это… страшно. Война забирает столько жизней. Может, когда ты ему скажешь, что осталась я в живых, он успокоится.
– Почему ты думаешь, что его может интересовать жизнь одной маленькой бабочки?
Она потупила взгляд. Шайдар опять напрягся, чувствуя неладное.
– Отвечай, – приподнял её лицо за подбородок, заглядывая в глаза, внезапно наполнившиеся слезами, сверкнувшими в свете факелов, как иней поздней осенью.
– Я очень нравлюсь королю. Он впервые пригласил художника к нам из другого государства, и тот нарисовал для него мой портрет.
– Не понял. Ты же засватана за другого. Фархада, по–моему.
Она кивнула.
– Да, я никогда его не видела. Король не позволял. Он сказал, что воспользуется правом первой ночи со мной, когда я выйду замуж.
– Что? – голос Шайдара изменился. – Похотливый самец. Что это за законы? Девушка не может спокойно отдаться мужу в брачную ночь?
– К сожалению, мы не вправе отказать королю. Он часто пользуется правом первой ночи. Бабочки думали, что я не знаю всего этого и оберегали меня, но я не дура, и давно уже всё понимаю и вижу. Тех, кто упирается и выказывает сопротивление, топят в болоте за королевским замком, даже их мужей.
– Ты готова пойти на это?
Она снова кивнула.
– Я знала об этом ещё год назад. Король не скрывал своих намерений.
– Но почему ты так покорно принимаешь свою судьбу?
– Я хочу жить! Пойми же, это болото и стоны из него стоят у меня в голове. Мне часто снятся несчастные бабочки. Это так изматывает, что я часто не сплю.
Он отвернулся.
– Я не виню тебя за желание жить. Жизнь самый ценный дар, данный нам богами. Завтра, когда ваш король пойдёт на переговоры, я отдам тебя ему. Надеюсь, ты будешь счастлива в браке.
– Шайдар… пожалуйста, дай мне с собой альмению.
– Нет.
– Почему? Она очень поможет мне.
– Зачем? – он резко развернулся и, схватив её за хрупкие плечи, затряс. – Ты же в любом случае готова отдаться королю. Зачем тебе ещё альмения? – его глаза опасливо сузились, полоская её глубокой синевой.
– Я не могу по собственной воле это сделать, хотя и знаю, что выхода нет. Но могу случайно выказать сопротивление, защищая свою честь, а потом случится зверское насилие и страшная смерть в болоте, включая и моего будущего мужа. А он ни в чём не виноват.
Лицо Шайдара покрылось тонкими серебряными полосами. Он втащил её в спальню, взял на руки и уложил на постель.
Валия не поняла, почему дух внезапно стал сердиться. Глаза изменились и приобрели вместо привычного синего, какой–то тёмный холодный оттенок, лицо засеребрилось снежным блеском. Он встал на руки над ней и зажал ногами.
– Шайдар, что с тобой?
Дух пробуравил ледяным взглядом