Что же касается «Хакке», то нет ни одного документа, подтверждающего существование этой сети. А само ее название, как выясняется, придумал сам Голеневский. В докладе ЦРУ под названием «Использование КГБ Хайнца Фельфе. Успешное проникновение КГБ в западные разведслужбы» по этому поводу говорится:
Это кодовое имя было изначально придумано Михалом (так в тексте. — А. К.) Голеневским для использования в посвященном этому вопросу рапорте, в то время когда он еще был внедренным сотрудником ЦРУ в польской разведывательной службе. Так как мы не знаем фактического названия организации, кодовое слово НАСКЕ закрепилось и до сих пор используется из-за отсутствия лучшего термина.
Теперь о Бормане и Мюллере. Сколько правды о них в рапорте Голеневского? На этот вопрос наверняка могли быть дать ответ наши спецслужбы, но они ведь если и открывают свои архивы, то с большим скрипом, редко и неохотно, опасаясь, надо полагать, эффекта «сосуда Пандоры». Впрочем, у них на это могут быть свои основания: если Борман и Мюллер действительно сотрудничали с МГБ, то срок секретности такой информации действует и по сегодня.
Недавно, правда, стало известно о том, что шеф гестапо Мюллер мог избежать гибели в Берлине в 1945 году; возможно, улетел на легком самолете в Швейцарию, откуда перебрался в США. Впервые о том, что он мог быть советским шпионом, написал руководитель германской разведки (VI управления РСХА) Вальтер Шелленберг. В книге воспоминаний, вышедшей незадолго до его смерти в 1952 году, он говорит о том, что, когда в 1945 году агентам гестапо удалось захватить несколько радиопередатчиков, используемых советскими разведчиками, Мюллер сообщил ему, что хочет попытаться использовать эту аппаратуру для передачи в Москву дезинформации. Это насторожило Шелленберга. Но он понимал, что подозрения — еще не улики. Тем временем советские танки стремительно приближались к Берлину, и вскоре верхушке РСХА стало не до взаимных разоблачений…
Версия о Мюллере так и осталась версией. Юлиан Семёнов, вероятно, читал мемуары Шелленберга, недаром в книге «Семнадцать мгновений…» (и в фильме Татьяны Лиозновой) есть примечательный диалог:
Мюллер спрятал донесения в папку и поднял трубку телефона.
— Мюллер, — ответил он, — слушает вас.
— «Товарища» Мюллера приветствует «товарищ» Шелленберг, — пошутил начальник политической разведки. — Или вас больше устраивает обращение «мистер»?
— Меня больше всего устраивает обращение «Мюллер», — сказал шеф гестапо, — категорично, скромно и со вкусом. Я слушаю вас, дружище.
В 1972 году на территории Берлина были найдены останки, которые по косвенным признакам — перелому ключицы, расположению пломб в зубах и др. — эксперты идентифицировали как принадлежавшие заместителю Гитлера по партии Мартину Борману. Проведенный в 1998 году ДНК-анализ подтвердил принадлежность останков именно ему. Но сегодня некоторые специалисты считают, что генетический тест, проведенный в 1998 году, некорректен. Эксперты утверждают: методы ДНК-анализа девяностых годов часто давали так называемые ложноположительные результаты в том случае, если останки долго пролежали в земле и генетическая информация, сохранившаяся в тканях, по выражению специалистов, «разрывалась».
В послевоенной европейской печати писали о том, будто через три месяца после капитуляции рейха в Аргентину прибыла подводная лодка «U-29», высадившая трех моряков и одного штатского — Мартина Бормана. Сообщалось также о том, что якобы в Баварию приходили письма от Бормана с обратным адресом, где значилась Бразилия. Его «следы» находили, если верить газетным и журнальным публикациям, также в Чили, Парагвае, Гватемале, Перу, Австрии, Италии, Швейцарии, а также в Москве и даже в Калуге (о том, что Борман мог быть похоронен в Калуге, рассказал в свое время писателю Кириллу Ковальджи советский разведчик, болгарин по происхождению Борис Афанасьев). Рассекреченные документы ЦРУ зафиксировали показания о том, что Бормана якобы видели в европейских и латиноамериканских католических монастырях облаченным в сутану. Но, как показали дальнейшие исследования, речь шла всего лишь о похожих на него людях. Борман так и канул в Лету, непонятно как и где. Так, может быть, то, о чем писал в своем докладе Голеневский, не так уж далеко от истины?
Или все же доклад Голеневского — целиком и полностью фальшивка? Зная личность его автора, вполне можно допустить, что лжецаревич, пытаясь набить себе цену в ЦРУ, много чего нафантазировал. И о Бормане, и о Мюллере, и кооперации МГБ и Скорцени в деле подготовки похищения венгерского кардинала Миндсенти.
Судьба Йожефа Миндсенти сложилась трагично. Во время Венгерского восстания 1956 года правительство Имре Надя освободило кардинала из заключения, и вышедший на свободу Миндсенти призвал венгров по радио добиваться нейтралитета Венгрии и свободы совести. Но вскоре восстание подавили советские войска, и Миндсенти укрылся в американском посольстве в Будапеште. Он прожил там почти пятнадцать лет, фактически в заточении. И лишь в результате долгих дипломатических переговоров, предпринятых папой римским Павлом VI, в 1971 году кардиналу разрешили уехать в Вену. 6 февраля 1974 года Йожеф Миндсенти объявил о своем уходе с поста архиепископа Эстергома и примаса Венгрии. Он умер в мае 1975 года; останки кардинала перезахоронили на территории Венгрии в 1991 году.
Заточение в его жизни было, заключение в тюрьму — тоже, а вот похищения — не было. И вообще сегодня есть документальное подтверждение только одного случая похищения священника высокого ранга советскими спецслужбами. Об этом — в следующей главе.
Укол в вену, укол в Вене
Радиофилиппики
Из песни слов не выкинешь: будущий епископ Василий-Виктор Леу во время Второй мировой войны воевал против Красной армии в составе 14-й пехотной румынской дивизии. За свою военную службу он был награжден орденом Михая Храброго, Национальным Крестом и медалями.
После войны, в самом конце которой Румыния стала союзником СССР, Леу закончил семинарию и богословскую школу. Служил в церкви Св. Спиридона в Яссах, был духовником в госпитале и жандармерии Бухареста.
В 1948 году новый коммунистический режим в Румынии начал гонения на Румынскую православную церковь. Румынской патриархии было предписано все ее епархии за границей переподчинить РПЦ Московского патриархата. Одним из тех, кто воспротивился этому, был Леу. Он и несколько других священников явились на встречу с бежавшим от коммунистов митрополитом Виссарионом (Пую), который учредил румынский Православный епископат Западной Европы.
Виссарион тяжело болел и лечился в Швейцарии. Через некоторое время после ряда консультаций Леу был избран кандидатом в епископы. В декабре 1949 года он был пострижен и вскоре рукоположен в епископы в Мюнхене, в храме РПЦЗ.
В 1949 году епископ Василий-Виктор посетил бывшего румынского короля Михая и исповедовал экс-королеву Анну в Швейцарии. В Англии он был принят официально в Министерстве иностранных дел и англиканским архиепископом