— Идем, я тебя зарегистрирую и покажу, где ты будешь жить. Еще багаж есть?
— Нет. Я слышал, что личные вещи здесь только мешают.
— Ты неплохо осведомлен, — одобрительно кивнул Хоно.— Говорил с кем нибудь из старожилов?
— Нет, просто читал кое-что. Я с самого детства мечтал попасть на Милагсо, — возбужденно сказал он. — Не могу поверить, что я действительно здесь!
— Ну да, точно здесь, — хихикнул Хоно, открывая багажник ховера. — Надеюсь, тебе не слишком скоро здесь надоест. Давай сюда сумку.
Арлан передал ему сумку, несколько озадаченный:
— Почему мне здесь надоест?
— Это тяжелый труд, дружок. Все жители, даже президент, по крайней мере несколько часов в день проводят в поле. Иначе мы давно вымерли бы с голоду.
— А, вот вы про что! — улыбнулся Арлан. — Я не боюсь работы.
В глазах Хоно мелькнуло одобрение.
— Уже приходилось?
— Конечно. Чтобы оплатить обучение в колледже, летом мне приходилось работать: сначала стриг газоны, а потом и на стройке. Конечно, это не фермерство, но тоже довольно тяжелый труд.
— Точно. Вот только днем здесь жарко, как в аду, а ночью можно насмерть замерзнуть...
— К жарю я привычный, — сказал Арлан, — а прохладные ночи это здорово. — Неожиданно ему в голову пришла одна мысль, и он поглядел на Хоно. — Готов поспорить, мечтатели вроде меня только мешают вам, не так ли?
— Ни капельки, — заверил его Хоно, открывая дверцу. Арлан забрался в салон, и он добавил: — Добровольцы — кровь и плоть этой колонии, Арлан. Конечно, всегда находятся чудаки, которые прилетают сюда только ради своей мечты: насмотрелись в детстве голофильмов о благородных поселенцах и их доблестных битвах, но никогда и не думали, что сами могут лишиться почти всех удобств. Но большинство из них настоящие работяги, которые проводят здесь один или два года, потея в поле вместе с нами, и возвращаются на Терру или один из остальных Центральных Миров гораздо богаче в душе, чем прилетали.
Он захлопнул дверцу и обошел машину, направляясь к водительскому месту, оставив Арлана наедине с собой как раз настолько, что тот успел задуматься, окажется ли он одним из тех, кто сможет здесь устроиться, или сбежит при первой возможности.
Потом Хоно влез в машину и завел двигатель.
— А ты? Небось тоже смотрел все эти шоу?
— Боюсь, что так, — признался Арлан. — Но к тому времени как окончил школу, я понял, что все это были детские мечты, что жизнь на самом деле сильно отличается от кино.
— Это уж точно! — Хоно потянул за рычаг, и ховер поднялся над землей и развернулся к воротам космодрома. — И что заставило тебя передумать?
— Колледж, — ответил Арлан. — Мне хватило романтизма, чтобы написать курсовую работу по Милагсо и выяснить, что причины для жизни здесь точно такие же идеалистические, как это было в фильмах.
— Звучит странно, — медленно проговорил Хоно, — но не могу не согласиться. Ну и какие идеалы у тебя на уме?
— Защищать население Центральных Миров от Ксиальцев. — Арлан улыбнулся. — Кто же не мечтает спасти принцессу от дракона? Конечно, я знаю, что Ксиальцы скорее змеи, чем ящерицы, а многие люди просто не заслуживают того, чтобы их защищали, но все же именно это дает мне цель в жизни.
Хоно кивнул, но остался серьезным:
— Надеюсь, ты не ждешь новой войны, Арлан. Ксиальцы не нападали уже лет пятьдесят, и все говорит о том, что они уже никогда не вернутся.
— Только потому, что вы здесь, — сказал Арлан, — и потому, что они помнят, за кем тогда осталось поле боя.
— Похоже, ты неплохо разбираешься в истории.
— Ну, я знаю, что вначале Милагсо была военным аванпостом и что генерал Миллстон, который не хотел, чтобы планета зависела от поставок из Центральных Миров, приказал своим людям заняться выращиванием хлеба. Отразив несколько нападений, многие солдаты стали считать эту планету своим домом. В армии были как мужчины, так и женщины, они переженились и осели здесь и относятся к планете как к своей собственности.
— Такое иногда случается, когда вкладываешь все силы в то, чтобы превратить пустыню в сад, — заметил Хоно. — Начинаешь чувствовать, что в земле есть частица тебя самого.
Арлан проницательно посмотрел на него.
— Вы тоже были добровольцем? — озарило его.
— Им и остался. — Хоно усмехнулся. — Женился на такой же, как я, и завел хозяйство. У нас уже двое ребятишек, и, наверное, мы останемся еще лет на десять.
А может, и на всю жизнь. Арлану не удалось до конца избавиться от восхищения в голосе.
— Даже зная, что в любой день на вас могут напасть Ксиальцы?
— Да, — подтвердил Хоно. — Жизнь здесь суровая, и Шарль приходится обходиться без удобств, но зато никаких толп, и соседи очень хорошие люди.
Арлан не мог не задуматься о том, как в этой короткой фразе столкнулись два мира, о жестокой борьбе за существование в перенаселенных Центральных Мирах и здешней дружбе и общей ответственности. Хотя скорее всего он опять чересчур романтичен.
Что-то привлекло его внимание. Он повернул голову и уже не мог оторвать взгляда
— Это Боло?
— Ты имеешь в виду этот трактор? — равнодушно отозвался Хоно.
— Трактор? Это же одна из самых мощных боевых машин в истории и ей не меньше двухсот лет!
— И до сих пор работает по полной программе, — кивнул Хоно. — Классная техника.
— Вы используете их как тракторы?
— Конечно. — Хоно свернул на обочину дороги и посадил ховеркар на землю. — Сюда трудно заполучить современную технику, а Боло остались еще от генерала Миллстона. — Он повернулся и посмотрел на огромную машину.
— Как вам удалось заставить их заниматься этим?
Хоно пожал плечами:
— Это была их идея.
— Их идея? — Арлан нахмурился.— А как же их командиры?
— Они все погибли. — Тень упала на лицо Хоно. — Они были храбрыми людьми.
— Они погибли в боях с Кеиальцами? Внутри Боло?
— Не совсем: змеям иногда удавалось выманить их наружу, притворяясь ранеными людьми. Остальные? — Хоно пожал плечами. — Умерли от старости. Эти Боло пробыли здесь довольно долго.
— А вы не могли обучить новых командиров?
— Мы пытались. Боло их не принимают, говорят, что их задание до сих пор не выполнено.
— Не выполнено. — Арлан повернулся и хмуро уставился на металлического великана. — Тогда тем более странно, что они