…До сих пор похищали только девушек-Видящих. Для этого каждую из них так или иначе выманивали из защищенных мест. Вот и Кейлин тоже пытались…
Пип продолжал указывать дорогу какими-то глухими улицами – похоже, именно тем путем, каким следовал его хозяин. Поэтому я не сразу осознала, куда именно мы направляемся.
И только когда призрачный пес кинулся прямо под копыта лошади, сомнений не осталось.
Не знаю, видят ли животные призраков. Но чувствуют они их точно лучше большинства людей. Человек запросто может пройти сквозь призрака. А вот лошадь, которой под копыта кидается призрачный пес, шарахается, пытается встать на дыбы и нервно ржет.
Как только кэбмену удалось наконец успокоить животное, я торопливо бросила ему монету и выбралась.
Дом, милый дом…
Не знаю, почему, но я даже не особенно удивилась, что пес привел меня к доходному дому Оллинзов. Только не со стороны парадного входа, и даже не со стороны бывшей кухни, а из узкого переулка, откуда было видно только глухую стену здания.
Кэб свернул на соседнюю улицу. Лошадь явно все еще нервничала, и стук копыт затих довольно быстро.
– Ну, Пип – к парадному входу или…
Договорить я не успела.
– Пэм, сзади!
…Пытались выманить…
Оглянуться на запоздалое предупреждение Рэндафа я не успела тоже – потому что в следующую секунду к моему лицу прижалась тряпка, и сознание мгновенно померкло.
*
Клод Рэмвилл
День выдался более чем насыщенным – богатым и на события, и на догадки. А еще в моем кабинете обосновалась Памела Оллинз, и на этот раз иметь с ней дело неожиданно оказалось куда сложнее.
Прежде всего – не так-то просто оказалось отгонять воспоминания об утренней поездке. Да-да, нисс Оллинз, можете сколько угодно строить из себя уверенную в себе особу, но стоит вспомнить, как вы невыносимо смущались, и волей-неволей тянет улыбаться.
Но главное – без мужского наряда, парика и нелепых усиков она выглядела, как… да, в общем-то, как девушка. Просто девушка. Не волшебная фея из детских сказок, не эффектная прима из столичного театра и уж точно не первая красавица на балу дебютанток. Просто довольно обаятельная и не в меру деятельная молодая особа, стройная до хрупкости и с потрясающей улыбкой. Все те мелочи, которые раздражали, когда она была юношей, теперь казались трогательными и милыми.
И держать ее подальше от всего, что может представлять опасность, хотелось особенно остро.
А между тем нисс Памела так и рвалась влезть во что-нибудь максимально небезопасное. Вот поэтому-то то я и не стал на сей раз посвящать ее практически ни во что. Надо признать, эта девушка, несомненно, обладала острым умом и свежим взглядом на вещи, и нередко ей удавалось находить верные решения и ответы едва ли не быстрее меня, при всем моем опыте – или она делала это совершенно другими путями. Но пусть побудет немного в счастливом неведении – целее будет.
На первую догадку натолкнул собранный наконец полный список покупателей звериного яда.
Вызывать Неркина к себе я не стал – сам вышел в приемную и положил список на стол секретаря.
– Зачем алхимический звериный яд всем муниципальным учреждениям города – включая даже наше полицейское управление?
– Так ведь крысы, ниссард начальник, – Неркин пожал плечами с таким видом, будто это разумелось само собой. – Раз в несколько месяцев плановая потрава.
– И что, нельзя травить крыс чем-то попроще? – я почувствовал, как брови будто сами собой взметнулись вверх.
– Так много лет уже как травим… градоначальник распорядился. Когда-то обычным ядом травили, так жалобы были, из-за кошек. От обычного-то яда крыса не сразу дохнет, а если ее кошка сожрет, то тоже дохнет потом. Ну и вот… пока простые горожане жаловались, еще ничего. А потом аж из дамского общества жалоба пришла, у кого-то там из них собачка сдохла. Знаете, из этих вот, мелких шавок, которых вечно на руках носят. Кто ее просил крыс ловить, будто ее не кормят! Словом, скандал вышел. Ну, так после этого градоначальник распорядился крыс во всех учреждениях и присутствиях травить гуманно и безопасно для питомцев добрых жителей Доревилля. Ну и вот.
– Ясно… А у нас в управлении что – тоже крысы? За десять лет не замечал ни разу.
– Так потому и нет, что травим! Вы ж понимаете, у нас тут подвал, а какие подвалы без этих тварей? А там же не приведи небо заведутся – архив, прозекторская…
Неркин содрогнулся, и я задумчиво кивнул.
Верно – архив, прозекторская.
Вторая догадка забрезжила, когда я в который уже раз перебирал протоколы допросов, проведенных за последние дни. И на глаза мне попался протокол допроса местного “медиума” нисс Мэрил.
В целом, я помнил все, что она говорила, и какие вопросы ей задавал. Но сейчас взгляд зацепился почему-то за совершенно, казалось, незначительную реплику.
“ – Как вышло, что ваш дар не был зарегистрирован в полицейском управлении?
– Я очень слабый иллюзионист – настолько, что моего дара не хватило даже на поступление в академию. При таком уровне дара регистрация не требуется…”
Разумеется, я знал, что женщина врет. Оканчивала она академию или нет, иллюзии она строит вполне качественные и достаточно высокого уровня. Но главное – ей удалось найти лазейку в законе: раз она формально не работает по своей магической специальности и имеет низкий уровень дара, регистрироваться ей вроде как и необязательно. При этом никто не станет проверять реальный уровень у того, кто даже не учился в академии.
С другой стороны, если ты планируешь “работать” по ту сторону закона, то, вероятнее всего, не пойдешь в академию и предпочтешь совсем не афишировать дар – как это и сделала мелкая мошенница нисс Мэрил. Возможно, ее кто-то учил, или она самоучка, освоившая искусство по книгам – это не так уж важно. Куда важнее то, что она такая может быть не одна.
А значит, тот самый человек, что создавал артефакты-накопители для неустановленного ритуала, может вовсе не быть известен как маг. Зато что о нем известно наверняка – учитывая количество этих артефактов, у него должен быть довольно изможденный вид.
А еще – некая связь с Доревилльским дамским обществом и доступ к звериному яду.
И слишком многое уже указывало на одного и того же человека – правда, пока исключительно косвенно, без