«Я вернулась сюда…» — мелькнула мысль у Мирадель. В глубине души она поражалась той силе, с которой теперь стояла здесь. Казалось чистым безумием, что не трещат половицы, не стонут стены от присутствия той, кто способна испепелить всё вокруг.
Лотти лежала в углу голой, если не считать тряпок, которые прижимала к груди. Девка немедленно заголосила от ужаса, но не от того что увидела свою благословенную императрицу — понимание этого придёт позже, — а потому что знала: когда уходят насильники, всегда приходит палач.
* * *
Дворец Ороз-Хор, взгляд со стороны
Слуги обнаружили труп на заре шестого дня осады, внизу подсобной лестницы. Убитый на сей раз избрал неброское облачение, однако его слишком хорошо знали в Ороз-Хоре, чтобы не определить с первого взгляда: министр иностранных дел, Нигель Санторион, граф из Ипсена, родич герцога Запада, Коспериоса Мираделя и один из ближайших сподвижников самой императрицы.
Милена всё надеялась, что он объявится сам собой, как и прочие, привлечённый слухом о её возвращении на престол. И он объявился, лёжа в чернеющей луже под дальней малопроходимой галереей — пути, который она сама рекомендовала ему для бегства, казалось, целую вечность назад.
— Наве-верно-верно он просто споткнулся, — предположил Кюннет, одеждой которого были лишь небрежно наброшенные рейтузы. Скандальный наряд для любого придворного, кроме него. В своём измождённом и полуголом виде Сарг казался безумным аскетом, адептом культа, принимающего умерщвление плоти за воспитание духа.
Парень, как и прочие спешно вызванные, прибыл на место смерти сразу же, как получил сообщение, но в отличие от остальных не позаботился должным нарядом.
«Ценит эффективность выше всего остального», — мельком подумала Милена.
— Но что тогда случилось с его клинком? — с долей ехидства спросил Дэбельбаф. — Неужели он сам собой выскочил из ножен?
Благословенной правительнице Империи Пяти Солнц оставалось только взирать на неподвижное тело.
«Санторион…»
Он был одет для путешествия инкогнито, без каких-либо знаков своего положения: в простую белую полотняную рубаху и синий суконный камзол, соскользнувший при падении на одну руку и теперь валявшийся рядом с телом. Рубаха впитала кровь, края её побагровели и почернели, как перевязочные бинты, отчего казалось, будто убитый разрисован чернилами согласно художественным представлениям о трупе…
«Санторион мёртв!»
В день своего возвращения она обязала Дэбельбафа найти его. Она нуждалась в министре иностранных дел не только благодаря его престижу и огромному влиянию среди знати, но и потому, что он представлял собой одну из тех независимых сил, которым она могла доверять. Нигель нашел для неё «забытого», а это означало, что он рисковал своей душой, выступая против высшего жреца Хореса, Киана Силакви — ради неё!
Отчёт министра разведки, поступивший вскоре после распоряжения, показался ей менее чем удовлетворительным. Подобно многим прочим, после переворота Санторион ушёл на дно. Однако если большей части её сторонников приходилось искать убежище в Тасколе, Нигель покинул его в качестве капитана одного из принадлежащих его дому зерновых кораблей, и отплыл неведомо куда — возможно в сторону Ипсена, но это было не точно, учитывая, что граф и его многочисленные дети (трое сыновей и восемь дочерей!) владели просто колоссальным числом земли.
Милена взглянула на своего нового капитана гвардии, бывшего паладина веры Фрауса Гарбсона, который до сих пор носил знаки отличия ныне мёртвого Киана Силакви — даже несмотря на её прямой в этом запрет.
— Как это могло произойти? — спросила она.
Высший сион осмелился посмотреть ей в глаза скорее обеспокоенным, чем встревоженным взором, более озадаченным, чем возмущённым.
«Неужели и он сделался… неудобным?»
— Ошибки, упущения… — проговорила императрица. — Они неизбежны, Гарбсон. И поэтому мне нужны люди, умеющие ошибаться, знающие, как надо справляться с неприятностями и несчастьями, и, что самое главное, способные исправить любую ситуацию.
— Прошу прощения, благословенная, — сказал он, встав на колено и склонив голову, чем вывел её из себя.
Раздражённый взгляд Мирадель перешёл на Кюннета и Дэбельбафа.
«Итак, всё начинается с начала», — прошептала предательская часть её души.
— Встань, — вспомнив о Фраусе, бросила она ему, после чего осмотрела лестницу, пройдясь взглядом от низа к верху и щурясь при этом в лучах утреннего солнца. В глубине души Милена ощущала липкий ужас очередной порции интриг и заговоров, которые вот-вот обрушатся на неё.
Отчего-то императрица ощущала, что Санторион направлялся именно к ней. Что он нёс важные новости, которые могли бы помочь ей распутать паутину, в которую она попала.
Эти подозрения пронзили её, словно стальные ножи, а тело под ними казалось пустым и лёгким, будто яичная скорлупа.
— Гарбсон, — произнесла Милена, — ты обязан найти убийцу или убийц. Как капитан моей гвардии, ты не должен был допустить подобного происшествия, но раз уж оно произошло… — она сделала короткую паузу, — то необходимо исправить положение в кратчайшие сроки. Восстанови порушенное доверие.
Бывший паладин веры молча стоял, словно бы не понимая, что ему следует сделать. Его лицо отображало задумчивое размышление, которое, как знала Мирадель, может присутствовать там часами.
«Бестолочь, — с раздражением подумала она. — Карсин бы…» — и оборвала саму себя. Не время.
От ощущения, что её окружают некомпетентные и неподходящие для своих должностей люди, ей хотелось визжать и царапаться. Ну почему? Почему доверие всегда покупается хитростью⁈
— Ваша м-милость? — запнувшись, произнёс Сарг.
Привычные уже пения горнов казались извечными. Кашмирская армия мятежников кружила на горизонте. Враги готовились, точили мечи, строили планы взятия столицы. Милене казалось, что они смотрят на неё. Смотрят каждый миг, прикидывая варианты. У них было мало времени, а потому будущий бой должен быть чрезвычайно жестоким и кровавым.
— Оденься, — приказала она ему. — Выглядишь, словно тебя выдернули из борделя.
— Что, кха-кха… что случилось? — закашлявшись, спросил только что подошедший Роддерк Хиторн, древний министр контроля магии и школ. Его неловкая походка внушала откровенную жалость. — Я слышал… говорят про какое-то убийство… — пытался отдышаться он.
— Пойдем лучше отсюда, старичок, — проговорила Мирадель, заступив ему дорогу и поворачивая в обратную сторону. — Здесь нам уже нечего делать.
И прямо в этот момент раздался грохот ворот. Внутрь, сквозь строй охраны, вбежал взмыленный гонец.
— Ваше величество! — крикнул он. — Лорд Челефи! Он просит переговоров!
* * *
Дворец Ороз-Хор, взгляд со стороны
Сарг Кюннет вышел из центральной резиденции Ороз-Хора и огляделся. Его взгляд сразу наткнулся на искомую цель — Ольтею Мирадель, супругу блистательного принца Финнелона, уже полностью оправившуюся, посвежевшую, сверкающую здоровьем, силой, грацией и женской красотой. Стоящие подле неё стражи то и дело скашивали взгляд, чтобы усладить свой взор, в то время как сама женщина изображала, будто бы ничего не замечает.