Он погладил свою длинную ухоженную бороду в стиле городского дровосека. Улыбнулся и коротко покачал головой.
– Я в курсе всего. Так же, как и вы. И Марта – единственное, в чем я не готов уступить. И не стану этого делать по понятным причинам.
С того самого момента я начал усиленно думать, как рыбку съесть и косточкой не подавиться. Теперь передо мной стояла задача не только вернуть корону моему клиенту, но по дороге еще вызволить Марту и ее сестру из лап Мономаха. При этом самому желательно остаться целым.
Чего я не ожидал, так это того, что Саня притащит Марту прямо в логово Мономаха. Я собирался действовать довольно просто. Сделать вид, что соглашаюсь на его предложение. Взять бабло, Карину, корону и свалить с обещанием выдать Марту. Даже позже устроить цирк, велев своим людям якобы привезти к нему мою бывшую. А там уже действовать по ситуации. Потому что скоординировать операцию с моими бойцами не было возможности. Мой телефон был у Мономаха.
А когда увидел Марту во дворе, понял, что весь мой план полетел к чертям, и придется выдумывать на ходу.
Импровизация привела к перестрелке. Даже меня немного задело. К счастью, надетая на мне куртка была из кевларовой ткани. Руслан настоял на ней, когда мы ехали забирать Марту у похитителей. И она спасла мое плечо. Пуля в него влетела, но не прошила насквозь и застряла неглубоко, так что ее с легкостью вытащили, а меня зашили.
Только вот Марта при этом неслабо пострадала. А еще я так и не выяснил, где все же Мономах хранит корону.
Зато нам удалось найти Карину. Для этого Гордею пришлось перелопачивать тонны информации в ноутбуке и телефоне Мономаха, а потом моим бойцам устраивать еще одно кровавое побоище, чтобы вызволить девочку.
Теперь люди Руслана проверяют все имущество Мономаха в поисках украденного сокровища.
А мне предстоит решить, что дальше делать с Мартой.
И со своими чувствами к ней.
До сих пор не понимаю, как можно одновременно ненавидеть и любить. Испытывать отвращение и притяжение.
Марта как будто специально закидывает мои чувства к ней в блендер и перебивает их на максимальной скорости. Поэтому я и не могу отделить одно от другого. Сейчас мне хочется запереть ее у себя дома и укрыть в своей постели от целого мира. И в то же время прогнать опять из своей жизни. Потому что я все еще не верю ей. И не могу утверждать, что она снова не предаст, когда ее интересы или интересы ее сестры встанут на кон.
Тихо открываю дверь палаты и захожу, закрывая за собой. Поворачиваю голову и, нахмурившись, смотрю на пустую койку. Кручу головой по сторонам, но Марты нигде нет. Тороплюсь в ванную, распахиваю дверь, но там тоже пусто.
Тогда я вылетаю из палаты и несусь по коридору, пока не натыкаюсь на медсестру.
– Марта Дементьева, – рявкаю на испуганную тетку. – Семнадцатая палата. Где она?!
– Я понятия не имею, – отвечает и пятится от меня, а я наступаю.
– Как это – не имеете?! У вас пропал пациент, а вы не знаете?!
– Что вы на меня кричите? – спрашивает и отходит все дальше.
– Я эту больницу с ног на голову переверну! Найдите мне Дементьеву! Немедленно!
Рявкаю так, что распахивается дверь ординаторской, и оттуда вылетает Вера.
– Что случилось? – спрашивает она, поправляя криво висящий на груди бейджик. – Раиса Валерьевна, идите, – подталкивает медсестру свалить.
Я задыхаюсь от ярости и, честно сказать, страха, что с Мартой могло что-то случиться. Грудная клетка ходит ходуном, а ноздри раздуваются, выдавая мое состояние.
– Марта, – рычу. – Вера, ее нет в палате.
– Илья, – слышу слабый голос за спиной и резко оборачиваюсь.
Марта стоит возле открытой двери одной из палат. Как только наши взгляды сталкиваются, ее лицо становится еще белее, и она оседает на пол.
Глава 32
Марта
– Кариша, – трогаю сестру за тонкое запястье.
Совсем уже прозрачная стала. Бледная, щеки впалые. Когда смотрю на сестру, сердце кровью обливается. Сколько же страху натерпелась моя малышка.
Чувство вины затапливает с головой. Я ведь обещала беречь Карину и обеспечить ее безопасность. А в итоге из-за меня она оказалась в еще большей опасности .
Вздохнув, наклоняюсь и прижимаюсь лбом к ее прохладным пальцам.
Всем бы стало легче, если бы я исчезла. Илья перестал бы злиться, Карина начала бы жить нормальной жизнью. Мономах успокоился бы и перестал терзать мою семью.
Мне больно осознавать, что людям, которых люблю больше всего на свете, я приношу только страдания. Но меня не отпускает ощущение, что я настолько погрязла в этой преступной паутине, что мне из нее не выбраться. Единственный способ – это и правда исчезнуть.
О смерти и речи быть не может. Я не настолько тронутая, чтобы самой себе намеренно причинять вред. Но о том, чтобы начать жизнь заново – вполне.
– Черт, – вздыхаю. – Я не готова опять делать это, – шепчу и чувствую, как из глаз вытекают горячие слезы. – Не могу опять создавать новую личность, испаряться, как будто меня никогда не было. Не хочу снова стать безликой. Не тогда, когда опять отыскала Илью. Хотя… моим он уже никогда не будет.
Не знаю, зачем исповедуюсь спящей сестре. Я как раз всегда пыталась оградить Каришу от всей этой грязи. А сейчас, захлебываясь слезами, не могу сдержать этот словесный поток.
– Мы справимся, – слышу хриплый голос сестры и резко поднимаю голову.
Она смотрит на меня бесцветным взглядом. И из-за этого мои внутренности скручиваются в тугой узел, мешающий дышать.
Я помню, как горели огнем эти глаза. Помню, как они выглядят, когда полны жизни.
А сейчас как будто все краски выцвели, а в глубине любимых глаз все страдания мира.
Чуть сильнее сжимаю руку сестры и хаотично целую ее пальцы и тыльную сторону ладони. Слезы заливают полупрозрачную кожу.
– Маленькая моя, – бормочу. – Прости меня. Прости. Пожалуйста. Прости. Я не хотела, чтобы так получилось. Не хотела, чтобы ты пострадала. Так не должно было быть.
– Марта, – шепчет она и легонько сжимает мою руку. – Не ты в этом виновата. Все будет хорошо. Мы справимся, – повторяет она. – Но сейчас… мне нужно поспать. Я не спала нормально уже почти месяц. Прости, – добавляет еле слышно, и ее глаза закрываются.
– Конечно, моя малышка, – отвечаю ласково.
Встав со стула, наклоняюсь и целую ее в лоб. Уголки губ сестры легонько