Будильник только начал звенеть, а Энни его тут же выключила. Она проснулась за минуту до него и успела лишь потереть глаза и потянуться. Сквозь шторы едва просачивался солнечный свет, и Энни решила распахнуть окно, чтобы освежить комнату и взбодриться. В коридоре слышались шаги, внизу гремели кастрюли. Девушка не стала переодеваться, решив сначала принять десятиминутный душ, и выбежала из комнаты. Аромат жареного бекона доносился с кухни и манил. Энни поняла, что жутко хочет есть, и тут же помчалась в ванную, чтобы поскорее закончить свои дела. Однако пока она шла до конца коридора, из комнаты рядом с уборной вышел высокий парень на вид лет двадцати пяти и тут же шмыгнул в туалет, захлопнув дверь перед самым носом Энни. Девушке даже показалось, что он усмехнулся. А может, и не показалось. Она ждала под дверью целых двадцать минут, а после, когда парень наконец-таки вышел, тут же метнулась в душ. Полив на себя теплую воду за две минуты, Энни умылась, почистила зубы. В целом она пробыла в уборной не больше пяти минут, затем метнулась в комнату, переоделась, накинула одеяло на кровать, немного прошлась феном по волосам и поспешила вниз, мысленно проклиная того парня.
7:10. Лестница со второго этажа спускалась прямо в столовую, где собралось уже пять человек, не считая мисс Хаверди, пожилую владелицу и по совместительству повара отеля. Это была низенькая полноватая женщина с белыми, как снег, короткими кудрями и светло-голубыми глазами. Она подала на накрытый стол тарелочку с джемом и подняла глаза на Энни.
– Доброе утро, милочка! – улыбнулась женщина, вытирая руки о цветастый фартук. – Я думала, ты уже не придешь.
Все пятеро гостей посмотрели на Энни, стоявшую на последней ступеньке лестницы, стесненно перебиравшую пальцами. Джози закатила глаза и продолжила завтракать.
– Извините, я… – начала Энни. Но ее перебил парень:
– Оу, это я виноват. Был в душе дольше обычного. Хотя вам, мисс, следовало бы раньше вставать, чтобы таких ситуаций больше не выходило. – Он отправил в рот жареный кусочек бекона, и остальные гости постепенно переключились на еду. Среди них было двое мужчин среднего возраста. Как позже узнала Энни, они оба работали строителями сменой в четыре недели, уходили после завтрака и приходили только на ужин. После них приезжали мужчины из той же строительной фирмы и так менялись уже на протяжении года. И женщина лет тридцати пяти с ярко-красным тюрбаном на голове. Ее звали Риа, и у нее диагностировали рак. Тогда Энни сразу вспомнила о своей матери, и в ее голове пронеслась мысль: что, если бы ремиссия не случилась? Была бы ее мать сейчас жива или уже нет?
– Но я решила не отчаиваться и немного попутешествовать. Остановилась тут на пару дней, потом хочу поехать на море, – мечтательно проговорила женщина, рассказывая о своих приключениях за завтраком, когда Энни уже присоединилась. – Всегда мечтала посидеть на пляже и полюбоваться рассветом. Правда, друзья говорят, что это глупо – потратить деньги, оставленные в наследство от матери, на поездки, но у меня никого нет: ни детей, ни мужа, так что… – Риа немного всплакнула, но тут же принялась широко улыбаться.
Был еще один мужчина. Он жил в третьей комнате, но Энни увидела его только однажды, когда среди ночи ей приспичило в туалет, а мужчина только-только возвращался к себе.
Строители быстро управились с завтраком и, поблагодарив мисс Хаверди, ушли на работу. Риа тоже быстро освободила стол, сославшись на то, что хотела бы прогуляться по городу, прежде чем покинуть его, и Энни подняла взгляд от тарелки на Джози.
– Когда ты успела принять душ, если кое-кто занял его в шесть тридцать? – Она кивнула в сторону парня, допивавшего кофе.
– В шесть. Я не первый раз в этом отеле, знаю, что спать долго не в моих интересах, потому что встречаются некоторые типы, торчащие в уборной по два часа. Ты читала правила?
– Нет, – виновато опустила голову Энни, – устала вчера. Сегодня прочту.
– Между прочим, – вмешался в разговор парень, – я все еще тут. И торчал в уборной не два часа, а минут двадцать – не больше.
Энни впервые внимательно посмотрела на него. Светлые волосы, острый нос с горбинкой, тонкие губы, идеальная кожа, похож на парней со страниц модных журналов. Волосы были идеально зачесаны назад, аккуратный маникюр, рубашка, черные брюки и золотые часы. Джози говорила, что отель мисс Хаверди был одним из недорогих, но чистых, и нужно было оставлять заявку на проживание за несколько недель, и то ее могли отклонить из-за нехватки комнат. Всего проживать в отеле одновременно могли только восемь человек. Но иногда мисс Хаверди шла на уступки и разрешала семейным парам жить в одной комнате.
– И все равно, – продолжила Энни, чувствуя злобу, – вы могли бы поторпиться, ведь знали же, что другой человек ждет за дверью.
Парень пожал плечами.
– В правилах не написано время пребывания в душе. Ах да, вы же, Энни, не читаете правила, – он ехидно улыбнулся, смотря, как она пилит его взглядом. – Извините меня, дамы, но мне пора идти.
Джози расправилась с чашкой кофе и круассаном и, повернувшись к Энни, сказала:
– Привыкай.
Энни не стала отвечать, пытаясь допить свой кофе, чтобы хоть как-то взбодриться. Джози встала из-за стола, поблагодарила мисс Хаверди, как раз пришедшую в столовую, и дернула Энни за плечо:
– Нам надо идти. – И уже в машине сказала: – Ты волосы до конца не высушила. Так ты собираешься работать в свой первый день?
– Говорю же, это все из-за того придурка.
Джози больше не сказала ни слова. Она прибавила радио, и еще полчаса девушки ехали молча.
Глава 8. Виланда Робертс
Это был двухэтажный салон красоты с яркой вывеской «Реванжи» в современном стиле, он выделялся