– Это не был сон…
…В землю врезалась комета!..
Аганель повернулся и увидел старшую дочь мэтра Дегатти. Юная Астрид выглядела разъяренной фурией… будь она хоть немного постарше, пугала бы до полусмерти.
Но когда тебе двенадцать, ты не очень устрашающ.
Она вскинула руку и саданула лучом света. А Аганель затряс рыжего демона, потому что сейчас Сорокопут расправится с девочкой и переключится на них.
– Не надо меня будить, – пробормотал демон. – Я бесполезен, когда не сплю. Лучше выруби меня, так я полезней…
Аганель ничего не понял, но времени не осталось, так что он просто от души врезал демону по башке.
– Так ты меня не усыпишь, человечишк-кх-х…
Он вырубился. Был еще слишком слаб, так что хватило удара простым кулаком.
– Бесполезно, – вдруг обратился к ним Сорокопут. На вытянутой руке он держал брыкающуюся Астрид. Та пыталась царапаться и пинаться, но огромный демон этого даже не замечал.
Его рука сжималась все сильнее. Рвала кожу. Ломала кости.
Майно и Лахджа Дегатти безучастно смотрели, как умирает их дочь.
А к Аганелю и рыжему демону поползли тернии и шагнули два альва…
– Что ж, кажется, теперь совсем все, – подытожил Сорокопут. – Осталось поймать младших детей. Средняя, конечно, лучшая из всех, ее дар просто уникален и очень мне пригодится… а вот вы меня не интересуете, мэтр Аганель. Вы всего лишь сельский полицейский и неказисты внешне… да, знаете, можете идти на все четыре стороны.
– Не могу, – ответил агент Кустодиана. – Я при исполнении.
Аганель дрожащей рукой вытянул из-под плаща обезьянью маску. Это не Зверь Мстящий, но пару минут он продержится.
– Ты ответишь за Унго и Банго! – прохрипел волшебник, взмахивая фантомным шестом.
Астрид трепыхалась, как безумная. Дядя Аганель вовсю там с кем-то дрался, но Астрид не могла даже головы повернуть, а Сорокопут в ту сторону даже не смотрел.
Сорокопут смотрел на нее. Кривил жуткую пасть, и из его глаз будто исходила какая-то кирня, но Астрид она огибала, а папин оберег на шее все сильнее нагревался. Блокировал сорокопутные чары, не позволял… что там этот урод пытается сделать.
Но он не помогал против тупой силищи. Огромный демон держал Астрид как котенка, он был раз в сто ее сильнее, и рядом уже проросла шипастая лоза, на конце которой вырос розовый цветок. Противно ухмыляясь, Сорокопут потянулся за ним…
– Не трогай мою сестру!.. – раздался истошный писк.
Астрид аж сморщилась. О Кто-То-Там, Солара и Бэтмен, почему у нее такая тупая никчемушная сестра? Ей же было говорено – бежать сломя голову как можно дальше, пока уборщик и два психа дерутся с истинными эльфами. Звать на помощь соседей, зеркалить в Кустодиан… или хотя бы просто спасаться.
За каким киром эта дура побежала следом?! Теперь тоже пропадет ни за медный лем!
А взгляд Сорокопута на миг стал испуганным, но потом аж замаслился. Демон изогнул углы рта и просюсюкал:
– Кто это тут у нас? Мои враги все мельчают и мельчают…
Вероника ничего не сказала. Она просто сжимала кулаки и сердито пыхтела, и все сильнее краснела. Щеки у нее раздувались от гнева, и вообще-то выглядела она довольно смешно.
Но посмеяться было некому.
– Ты ошибся! – выпалила Вероника.
– Насчет чего? – удивился Сорокопут.
– Тебе стоило убежать далеко-далеко, и спрятаться, и сидеть дрожа от страха, надеясь, что я про тебя забуду! А теперь ты… ты… отпусти моих маму и папу!!!
Вероника снова сорвалась на истошный писк. Она слишком злилась. А Сорокопут смотрел со все большим умилением… а потом рассмеялся. С нежностью глянул на родителей, перевел взгляд на старшую дочь, на среднюю… ну какая же чудесная семейка!
– О Древнейший, – осклабился древний демон, пока один альв шел к Веронике с розовым цветком. – Какая же ты забавная. Будешь прекрасно смотреться…
– Кабачок!.. – завопила девочка, выставляя овощ.
…Свистнул меч. Другой альв быстрее молнии рассек кабачок пополам.
Вероника растерянно уставилась на его половинки. Кабачок было трудно найти. Он не валялся просто под ногами, как это обычно бывает. Пришлось забежать на огород, где енот растит свежие овощи… почему Вероника не взяла два кабачка?..
Внутри все похолодело и сжалось. Она так рассчитывала на этот план. И у нее бы все получилось, она бы всех спасла, если бы не решила сначала отчитать Сорокопута, как делают герои в книжках.
Веронике стало очень страшно.
– Никаких кабачков, – ласково сказал Сорокопут. – А теперь будь хорошей девочкой и…
Анадиомена плыла в прохладной пустоте. Богиня весенних ручьев, сверкающей гальки и ревущих горных потоков. Все это была она. И все это была ее река.
И она – река. И река – она. Одно немыслимо без другого, и оба – едины.
Так было прежде. Где она теперь, Анадиомена не знала. Это ее и не волновало. Она просто качалась на волнах, иногда что-то делая. Сейчас она пела, наполняла эфир собой, и больше в нем ничего не звучало. Ничьи песни не могли разнестись там, где пела она.
– Привет, – раздался дружелюбный голос.
– А?.. – прервала песню Анадиомена.
– Так мало времени для приличного знакомства. Ты в плену, ты это понимаешь?
– Что? Нет. Я… я просто здесь. А кто ты?
Она всмотрелась в пустоту. Из нее проступило лицо. Безчешуйное… нет, маленькие чешуйки есть. И шерсть, длинная рыжая шерсть.
– Ты какое-то животное? – спросила она с интересом.
– Да. Очень экзотический дракон, – показал маленькие зубы Очень Экзотический Дракон. – Но времени совсем мало. Сейчас будет немного плохо, зато ты проснешься. И… а я пойду будить остальных. Надеюсь, успею. Пока.
Она хотела еще что-то спросить, но тут ее пронзило ужасным осознанием.
Она вспомнила.
Все эти ужасные вещи. Как она попала в Сад Терний. Годы и века, там проведенные.
Он много раз пробуждал ее, и никогда не происходило ничего хорошего. Каждый раз она желала, чтобы он наконец ее убил. Она богиня, она бессмертна, ее почти невозможно убить, но Сорокопут бы сумел, если захотел.
Но в смерти он ей отказывал.
Теперь она вспомнила и начала просыпаться. Пустота наполнилась звуками и красками. Анадиомена воззрилась на синее небо и желтое солнце.
Рядом упал розовый цветок.
– … Никаких кабачков, – ласково сказал Сорокопут. – А теперь будь хорошей девочкой и…
…Он осекся. Вокруг что-то изменилось. Как будто беззвучно лопнуло стекло… миллион стекол сразу. Сорокопут резко повернул голову, и Астрид тоже повернула, и они оба увидели, как женщина-змея трясет головой, и ее взгляд становится живым, а с головы падает цветок…
Сорокопут окаменел. Он начал открывать рот… но