Но докопаться не получилось. Друлион сдал годовые экзамены на девяносто пять баллов, Витария – на сто три, а Арисса – на сто четырнадцать. Проходной балл на втором курсе – восемьдесят восемь, так что все остались на бюджете, да еще и с хорошим запасом.
Будь у Майно настроение еще хуже, он бы докопался до Астрид, потому что Витария и Арисса сдали лучше нее. Но он тут же вспомнил, что подобное каждый год делал его собственный отец, что он требовал отчета за каждый балл ниже высшего, хотя получить десятки за все предметы – задача практически невыполнимая.
Поняв, что опасно подошел к краю, Майно осекся и принялся уписывать пирог. Он страшно боялся с возрастом стать похожим на отца.
– Мэтр Дегатти, вы позволите оставить с вами на лето моего кота? – вежливо спросила Витария.
– Не получится, мы и сами будем в отлучке, – покачал головой Майно. – Но ты можешь оставить его Веронике, она проведет лето у великого дяди.
– Дядя Жробис очень великий, – подтвердила Астрид. – Во-о-от таке-е-енный!
– Спр-равка, – тут же ожил Матти. – Великий дядя – это бр-рат дедушки или бабушки! Также великого дядю называют двоюр-родным дедом!
Астрид лупанула глазами. Все это время она думала, что дядя Жробис великий, потому что великий. В Мистерии много кто великий. Астрид и сама довольно великая. И про тетю Маврозию все время говорили, что она великая тетя, и это было логично, потому что она великая.
А оно внезапно вот такое обозначает?.. Кто бы мог подумать.
Витария согласилась передать кота Каштана на попечение Вероники, но попросила не подпускать к нему близко Лурию, потому что Витария многое слышала о Лурии от Астрид. А Лурия, это услышав, обиделась, потому что она давно уже (целых полгода) не мучает животных, а вовсе даже любит, хотя некоторые и пытаются от ее любви сбежать.
Дети в основном обсуждали завтрашнюю поездку. Арисса ужасно радовалась, что ее пригласили, а Друлион сопел носом и повторял раз за разом, что не очень-то он и хочет ехать, что он бы лучше в Валестре остался или у Дегатти погостил, или еще у кого-нибудь. Арисса тут же пригласила всех к себе на следующие каникулы, потому что зимой в Сидовии чудесный карнавал.
А Лахджа рассуждала о чем-то таком, что Майно не особо слушал, потому что думал о своем. Осмысленным его взгляд стал лишь когда жена обратилась прямо к нему:
– Знаешь, что во всем этом особенно печально?
– Что? – спросил Майно, напряженно пытаясь вспомнить, о чем она только что тут распиналась.
– Если ты родился с тремя почками, то даже не сможешь одну из них продать. Она считается неправильной. Аномальным органом, не подлежащим трансплатации.
– Ах-ха-а-а… – медленно протянул волшебник. – Оч-чень интересно… Лахджа, а что заставило тебя поделиться этими мыслями именно сейчас, за столом?
– Мы едим пирог с почками, – пожала плечами демоница.
– Что?.. – уставился в свою тарелку Майно. – Фу!.. Ихалайнен!
– Зачем ты ему сказала? – проворчал енот. – Все было хорошо, ему нравилось.
– Я просто не понимаю! – отодвинул пирог волшебник. – У нас что, нормальная еда закончилась?!
– Я хочу иногда готовить что-то необычное, – прошипел фамиллиар. – Почему люди не любят требуху? Это же самая полезная часть туши.
Майно хотел уже устроить скандал, потому что терпеть не мог требуху и сто раз просил не подсовывать ему всякую гадость под видом нормальной пищи. Но тут Лахджа вдруг вскинулась, и Тифон тоже вскинулся, да и сам Майно ощутил нарушение печатей. Они по-прежнему ограждали усадьбу, защищая от практически любых демонов.
Их не преодолели и сейчас. Но кто-то активно пытался, и волшебник пошел выяснять, кто.
Глава 34
Майно Дегатти смотрел на двух демонов. Один сидел на воротах и пытался спрыгнуть внутрь, но его не пускали печати. Он тыкал рукой, тыкал палкой, пытался пролезть юзом через невидимую преграду. Второй поглядывал на первого и молча курил, пуская кольца дыма.
Когда хозяева подошли к воротам, первый спустился и зачем-то постучал. Второй подошел ближе и выкинул сигарету. Они уставились на волшебника… вернее, на его фамиллиара. Прекрасную крылатую демоницу с волосами цвета платины. Лахджа скрестила руки на груди и ядовито сказала:
– Ой, ну надо же, кто наконец-то заявился при свете дня. Как делишки, Сомнамбула? Почему тебя двое? Махнулись с Дзимвелом?
– Привет, сестра, – обезоруживающе улыбнулся огненно-рыжий фархеррим. – Я бы наведался обычным способом, да мой брат не умеет ходить во снах. А зря, это очень удобно. Смотри, Лахджа, это мой брат. Он выжил.
– У тебя есть бра… у тебя есть брат!
У Лахджи расширились глаза. Она вдруг вспомнила свой сон… и еще предыдущие сны. Глядя Такилу в глаза, она их вспомнила все, до единого.
– Да, у меня есть брат, – кивнул Такил. – Смотри, какой он.
– Мир тебе, – угрюмо сказал второй фархеррим. – Я Рокил, брат этого дурака. Поставь меня на место.
Такил опустил брата на землю. Тот был очень похож на него, но все-таки не до полной идентичности. Рокил казался старше, с более грубым лицом и глубокой морщиной через весь лоб. Возможно, сказалось то, что Такила преобразовали совсем юным, а Рокила – в средних летах.
Они оба были одеты. К счастью. В довольно необычные, явно предназначенные для крылатых и хвостатых существ наряды. Расклешенные сзади рубахи, штаны с вырезом под хвост… примерно то же самое, что носила и сама Лахджа. Прибарахлились-то ее родственнички, примоднились.
Наверняка это Каладон, который Мастер. Кто еще там может обеспечить всех самой подходящей одеждой? Это ведь не иллюзии, костюмы настоящие… ну или настолько к этому близкие, что разницы почти нет.
– Ну так что, нас впустят? – немного застенчиво спросил Такил.
– Слушай, можно, они войдут? – попросила Лахджа.
– А это точно он? – хмуро спросил Майно.
– Точно, – вздохнула Лахджа. – Такил, скажи пароль.
– Ворона в камзоле, – радостно сказал Такил.
– Что?.. Это не пароль.
– А мы не договаривались о пароле заранее, так что я его выдумал. Подойдет? Если нет, я другой выдумаю. Или сама выдумай, скажи мне, а я тебе скажу.
– Это точно он, – снова вздохнула Лахджа. – Впустишь его?
Майно промедлил с ответом. Такил ему не нравился. Подспудно раздражал, и уже очень давно. Какого мужа не раздражал бы непонятный тип, что тайком бегает по ночам к твоей жене? Ну да, всего лишь во сне, и они просто болтают и играют в настольные игры, но… но какого кира?!
Дети стояли шеренгой вдоль изгороди. Происходило что-то интересное. Астрид уже