— В «Тирлич»? — удивленно спросил я. — Почему туда, а не в «Китеж»?
— Дар у Ланских редкий — болотная магия. С таким лучше там учиться. В «Тирличе» преподаватели по ее специфике опытнее, — объяснил княжич. — Ее отец тоже там учился, и все сестры. Так что как-то так.
— Погоди-ка… Болотная магия… Это же как у нашего Ивана Болотникова, получается? — спросил я. — Так Пиявка говорил, что он в «Китеже» учился, а потом в «Черном Плюще».
— Откуда я знаю, — пожал плечами Нарышкин. — Может быть, не приняли его в «Тирлич». В те времена туда так просто не попасть было. Сейчас тоже не каждого берут, но раньше еще сложнее было.
— Все может быть… — задумчиво сказал я, припоминая наше знакомство с Болотниковым.
Может Лешка и прав, но я думаю дело было в другом. Не верю, что Пиявка не мог бы в «Тирлич» попасть, если бы захотел. Видимо, все это было как-то связано с родовыми войнами, в которых он не хотел участвовать. Но избежать их ему не удалось…
Тем временем к нам подошла новая компания. Теперь уже мужская. Все ребята из нашей школы, так что знакомиться ни с кем не пришлось. Пошли разговоры о том, кто и как проводит каникулы, потом про девчонок… Кто с кем стал встречаться, кто с кем перестал… В общем, все как обычно.
Вот так за разговорами я и не заметил, когда прозвенел второй звонок, после которого Лешка сказал, что пора топать в ложу. К этому моменту я уже успел встретить многих знакомых. Такое ощущение, что сегодня здесь треть «Китежа» была. Как будто у нас было специальное мероприятие от школы, а не поход с родителями на премьеру…
Наши места оказались в одной ложе с Нарышкиными, в которой кроме них еще были Ланские и Шалимовы. Ну и Градовский, само собой… Тот вообще смотрел на всех окружающих с таким видом, будто это он позаботился о том, что нам достались такие места.
Всю молодежь усадили на первом ряду, поэтому с одной стороны от меня сидел Нарышкин, а с другой Ланская. Леша специально позаботился о том, что Аня не оказалась рядом с ним.
Едва погас свет и начала играть музыка, как я почувствовал, что меня дергают за рукав.
— Темников… — услышал я шепот княжны. — А ты правда умеешь заставлять скелетов танцевать?
— Ну…
— Покажешь как-нибудь? — спросила она. — Я кладбищ не боюсь, если что…
— Ну, как-нибудь…
— Я же тебе говорил, что она как репей, — сказал с другой стороны Нарышкин. — Она тебя сегодня достанет.
— Темников… — вновь послышался ее шепот.
Интересно, а если попробовать не отвечать?
— Максим… — снова подергала меня за рукав эта наглая малявка. — Ты что, оглох?
— Чего тебе?
— Лешка говорил, что вы дружите с живыми деревьями в «Китеже», это правда?
— Правда.
— А как это, дружить с деревьями?
Тьфу ты черт… Теперь я понял, почему Нарышкин так радовался, когда усаживался в недосягаемости от Ланской… Спектакль она мне посмотреть не даст…
Глава 22
Мои опасения насчет девчонки оправдались. Рот у нее не закрывался ни на минуту. Ее мать делала ей несколько замечаний, однако этого хватало ненадолго. Проходила ровно минута, а затем я вновь слышал шепот Ланской, которая задавала мне очередной вопрос.
Время от времени я пытался делать вид, что увлечен событиями, происходящими на сцене, однако этот вариант тоже не проходил. Этой наглой малявке было все равно. Единственные редкие моменты, когда она замолкала, случались лишь тогда, когда оркестр играл слишком громко и она понимала, что я просто не услышу ее нового вопроса.
Однако даже назойливая Анна не мешала мне наслаждаться моментом, а мне и правда очень нравилось происходящее. Время от времени я поглядывал на мать и глядя на ее радостное лицо понимал, что только ради этого стоило согласиться на ее предложение пойти всем вместе в театр.
Еще бы ей не нравилось… Я то и дело ловил заинтересованные взгляды, которые отовсюду бросали окружающие. В какой-то момент мне даже стало неловко от их количества и я почувстовал себя неуютно. Как будто спектакль давали у нас в ложе, а не на сцене.
В антракте я пожаловался на это Нарышкину, но он лишь рассмеялся в ответ.
— Ты просто давно не был в публичных местах, — сказал он и хлопнул меня по плечу. — Так что привыкай, Макс. Ты один из самых известных учеников «Китежа», завтракаешь с Романовым, владеешь собственным бизнесом… Понятное дело, что будут пялиться. Когда чья-то фамилия начинает громко звучать за такой короткий срок — это всегда вызывает интерес.
О том, что при этом моя семья сидит в одной ложе с очень известными княжескими родами и это тоже привлекало внимание, Лешка тактично предпочел умолчать.
После того, как все закончилось, я чувствовал себя так, как будто не спектакль смотрел, а все это время фехтовал с Ткачом, а потом еще занимался ментальными упражнениями с Бобоедовым. Удивительно, как мои родители находили в себе силы еще и оживленно обсуждать спектакль.
Конечно, основной темой был не сам спектакль, а все что происходило вокруг этого. С кем познакомились, кто и что сказал, кто на кого и как посмотрел… Оказывается, моя мать следила даже за тем, как на меня смотрят девчонки, пока я болтал с Ланской. Как она в темноте могла это все рассмотреть? Удивительно…
— Поверь, мой мальчик, она увидела гораздо больше, чем сказала тебе, — заверил меня Дориан. — Даже с учетом того, что у тебя есть Кольцо Ночного Зрения, а у нее нет.
— Тебе-то откуда знать?
— Разве мамы в наших мирах чем-то отличаются? — удивился он. — Моя точно видела больше меня в такие моменты…
Я в разговоре с родителями не участвовал. За время спектакля я наговорился с Ланской на пару дней вперед. Да и вообще, мне хотелось просто добраться до дома, поваляться в ванной и выспаться. Слишком насыщенным выдался день. Как у Нарышкина хватило сил еще потом с компанией куда-то поехать — просто удивительно. Лично мне было не до этого, так что пришлось его огорчить.
Еще больше он расстроился после того, как узнал, что завтра приезжает Лазарева. Точнее сначала обрадовался, что можно будет и ее куда-нибудь сводить, но как только я ему сказал, что собираюсь с ней поужинать дома, сразу нахмурился.
— Но ужин же это не конец дня, — сказал он. — После него еще куча времени!
— Ладно, посмотрим, — утешил я его, хотя на самом